...вечер бредит между моих ребер...

Как странно...
Все как будто потеряло смысл.
Больше нет ничего, кроме первобытного страха за собственную задницу...
Глупо, наверно, но надежда все еще теплится где-то там... в сердце подземелья неизбежности, непроглядного мрака вечности, банальности дымной завесы неудач.
Хочется быть ближе к чему-то возвышенному или, в конце концов, просто влюбиться, но складывается ощущение что существо, живущее внутри меня, поставило на все это строжайший запрет. Я бы назвал это существо совестью, но это не так... Наверное, это все тот-же первобытный страх.
Дико хочется нажраться до коматозного состояния, да так, чтобы и Белка, и Кондратий как-нибудь заглянули в уголок моего безмятежного и пьяного мозга. Но я не хочу проявить слабость, хотя бы так. Я и так последний слабак, но не хочется лишний раз это подтверждать...
И почему-то не хочется убить кого-то, чтобы выместить всю свою злость... возможно, обиду... Не хочется никакой жалости, никакого сострадания. Хочется просто сидеть и захлебываться в собственных слезах, задыхаться в собственном поту, ненавидеть все, что нужно любить.
Я чувствую у себя на теле какое-то движение, какую-то пульсацию, но я знаю, это не сердце стучит. Возможно, это совесть меня отговаривает от чего-то мне незнакомого, но возможно, что это вечер бредит между моих ребер...
Это вечер что-то от меня прячет, что-то от меня хочет, я не знаю - что. Странное ощущение, чувствовать как тебя предал друг, от которого ты не ожидал этого никогда. Поэтому я злюсь на этот вечер, он ведь всегда был мне другом. Вечер всегда успокаивал мои расшатанные нервишки, пытался помочь мне, давал мне советы... Он не был таким, как сейчас.
Сейчас все против меня.
Я знаю, таких как я - тысячи. Они тоже не знают, что это за ощущение, они тоже боятся его, тоже пытаются с ним договориться, но я знаю, у них ничего не выйдет... У меня, соответственно, тоже. Может надо в себя поверить, может надо избавиться от этого обсасывающего мои кости пессимизма, но я не могу, - он ведь такой блаженный.
Еще глупее, чем надеяться, это ждать чуда. То есть, не плавать в мечтах, в океане надежды, а быть уверенным, что все путем, братишка, что все будет ОК. Я не могу себе позволить такой глупости. Я глуп, но не до такой степени.
Что-то меня гложет, говорит мне, что смерть не выход, не спасение. Смерть - слабость, не проявляй слабость. Но я знаю, что это жажда жизни пытается меня переубедить. А поддаться этой жажде - это ли не слабость? Утолить эту жажду, - значит просто сыграть в другую пользу.
В игре, в которую я играю, нет проигрыша. Я могу лишь выиграть, вопрос - в чью пользу? Я выбрал для себя ответ, - смерть.
Если боишься смерти, - значит незачем жить. Я так считаю, и никто меня уже не переубедит. Даже то, что пытается противостоять моему решению. Не стоит пытаться, - я не сдамся.
Как странно все это...
Я хочу умереть осенью, в то время года, когда жизнь наполняется смыслом. Хочется жить дальше, до тех пор, пока не закончится это прекрасное ощущение... Мне нравится ощущать мертвую планету. Осенью планета умирает. Масштабно звучит, да, я знаю... Тем прекрасней это ощущение. Дурацкое слово - суицид. Когда я его вспоминаю, мне хочется изменить решение, но запрет на это наложен. Его нельзя снять. Невозможно. Выкурив последнюю сигарету, насладившись ей, вспомнив все то, что раньше казалось прекрасным, я закончу эту жизнь. Я закончу жизнь всей планеты. Ее существование.
Ведь для меня все это перестанет существовать?
Я хочу умереть, и это - точка.
Как-же все-таки странно...
И птицы не поют, - наверное, пора заканчивать...
Как странно...