Шаг в бездну

Шаг в бездну

Звезды. Они выступали. Небо темнело, а они словно полные холодного презрения ко всему живому, вырисовывались на темном полотне неба все ярче и ярче. Да, если так вот на них смотреть, то они и в правду холодные и безразличные, но разум нам говорит, что это не так. Звезды – горячие. А мы ведь очень часто не принимаем доводов разума. Мы к этим доводам слепы. А звездам до этих наших проблем нет никакого дела. Они – горячие. Расстояние передает нам только свет, а тепла – нет. Да и нужно ли оно нам? Сомнительно. Но вот, если говорить о душевном тепле, то человеку нужно иметь как можно больше «горячих звезд», хотя количество «светил» зависит уже от характера. Но мало все же лучше, чем ничего – это и цинику понятно. Да будет так!

Я стоял на балконе; мой взгляд оторвался и стремительно полетел вниз. Вниз. Сначала звезды, потом расстояние в семь этажей под моим балконом, потом устремился к фонарям, они как имитаторы звезд, только ближе, ярче, а вот тепла опять ноль. Зато фонари ближе и вокруг них вьются мотыльки. Это так лирично и поэтично – слюни, одним словом.
По аллее освещенной этими фонарями шла моя любовь. Настя. Сама красота. Когда взгляд коснулся ее, то мое настроение и вдохновение – эта неразлучная пара, полетели к звездам, а когда взгляд коснулся ее boy-friendа, то настроение на пару с вдохновением камнем полетели вниз, ниже уровня моря. Очень далеко и больно. Сквозь свет, потом сквозь мглу, потом… Ужас. Очень мне стало жалко себя. «Ну почему она не понимает, что этот тип ее недостоин? Что я ее единственный вариант? Непонятно», - с этим заявлением ко мне пришла подруга-мысль. Может мысль вовсе не подруга, а волк в овечьей шкуре? Хотя мои мысли так дешево не одеваются. Модели, что с них взять! Очень мне все жалко себя. Блин! А эти двое еще идут, смеются. А мне не смешно, мне очень плохо. А, что я делаю на балконе? – спросите вы? Я отвечу – самоубийца. Да, и не надо меня отговаривать, я все решил. Грех – скажете вы. Я скажу – по фигу, я атеист. Что съели? Я, честно говоря, все люблю делать наверняка – это уж такая, простите, привычка. Исходя из этой привычки, я поднялся на двадцать второй, этаж. Сам я живу, точнее, было бы сказать жил, на восьмом этаже.
И вот я стою и смотрю вниз и мне не страшно. Почему? Настя – моя жизненная энергия, моя звезда, слишком часто меняет спутников. Меня ее свет оставил уже как месяц. Я только боюсь, что иной мир не сотрет боли. Но, наверное, там будет лучше. Хотя, кто знает, ведь я беру кота в мешке.
Прощальную записку я решил не писать. Всем и так ясно из-за чего.

К дому, на крыше, которого я стоял, подъехал фургон. Я тогда, на крыше этого не заметил. Это здесь все ясно и понятно… Из фургона вылезли двое и со всех ног бросились бежать. Я это тогда и не знал. Двое убежали, время бросилось бежать за ними, оставив и меня, и дом, и его жильцов одних. И когда, время, кажется, полностью остановилось, то чудовищной силы взрыв уничтожил и меня, и дом, и всех, кто в нем находился.

Вот так бывает – собрался на тот свет, а тут столько попутчиков. Жуть. Тонны бетона и металла, превратились в руины, все обитатели здания, естественно, так же стали достоянием истории и специальных выпусков новостей. Кстати, прыгнуть я так и не успел!


Курбатов П.Е. Август 2000 г.