"Солнце"

Каждый день, примерно в одно и то же время, Макс погружался в метро. Трудно сказать, приносило ли это ему удовольствие, если учесть, что он не переносил толпы, но делал это погружение с завидной покорностью дрессированного тюленя.
Метро для него было чем-то непостижимым, он считал это изобретение девятнадцатого века разновидностью той частицы жизни, которая ждет нас после смерти. Проще говоря, метро для Макса было чем-то вроде преддверия царства Аида или Чистилища.
"Неужели что-то похожее ожидает грешников?" - каждый раз, спускаясь на экскалаторе, думал он.
Душное, забитое до отказа сонными, красноглазыми, а иногда даже злыми лицами, подземелье. Нет, такой расклад вещей его явно не устраивал. Впрочем, не очень-то он верил и в существование загробного мира.
А однажды произошло то, чего он никак не мог ожидать, и этот случай круто повернул всю его жизнь. А может, и не только его. И не только жизнь...
Делая пересадку с одной ветки на другую, которая происходила уже на уровне автоматизма, Макс вдруг ощутил странное мягкое покалывание в сердце и в области глаз. Поначалу он не придал этим непонятным ощущениям никакого значения. Но они постепенно усиливались, и не обратить на них внимания было очень и очень трудно.
Он медленно поднимался по экскалатору, всецело доверяя себя бесконечному течению людского потока. Пока адская машина тянула его с одного подземного уровня на другой, он, чтобы пересилить покалывание, которое перерастало в невыносимую боль, начал забивать голову ерундовыми мыслями, которые часто называл про себя "хламом". Макс размышлял о дурацкой и в то же время очень символичной надписи на дверях метрополитена "ВЫХОДА НЕТ". Будь он хоть немного подвержен суицидальным наклонностям, он наверняка не выдержал бы столь мучительного каждодневного созерцания этого граффити кроваво-снежного цвета.
Но вот экскалатор поднял его на следующий уровень, и он, ступая на неподвижную поверхность, уронил взгляд на мраморные плитки, которыми она была выложена. Боль внезапно крепко вцепилась ему в горло, но так же внезапно отпустила. Растерянному взору Макса предстал удивительной красоты рисунок, даже не рисунок, а мозаика, изображающая солнце непонятно-песочного цвета.
Он замер, будто забыл, что умеет двигаться. Где-то глубоко в памяти что-то булькнуло, и на поверхность начала всплывать картина, которую он никак не мог когда-либо видеть, но тем не менее уже видел. Чувство, близкое "дежа-вю", стало душить его с остервенением. Не обращая ровно никакого внимания на возмущенные возгласы обходивших или толкавших его пассажиров, Макс предался наслаждением загадочной мозаики.
"Это солнце я уже видел, но где и кому оно светит?" - сам не замечая того, он выдавил это из себя каким-то загробным голосом, будто плыл в бреду.
Внезапно он почувствовал, что полностью теряет контроль над собой, и какая-то невидимая сила стала управлять его ватным телом.
Макс сорвался с места, задевая плечами пассажиров, пролетая по три-четыре ступени следующего экскалатора.
На него люди глядели с опаской, некоторые даже сторонились его, будто прокаженного.
Макс оказался на платформе. Он задыхался, ему не хватало воздуха. Он закрыл глаза и... спрыгнул с платформы на рельсы и побежал в туннель, оставляя позади крики женщин, испуганные взгляды и недоумение шокированной толпы.
Ему казалось, что бежал он целую вечность, а на самом деле не прошло и двух минут, как его настиг гудящий и ослепительно яркий поезд.

* * *
Макс открыл глаза.
Он лежал на желтом песке, перед ним раскинулось ярко-синее море, сливающееся на горизонте с кроваво-красным небом. А на небе красовалась удивительное солнце непонятно-песочного цвета.
"Где-то я это уже видел, - подумалось Максу, - но где?".............