Небо, самолет, обрыв.

Небо, самолет, обрыв.

Небо, самолет, обрыв...Нет, не самолет в обрыве. Просто двое сидят на откосе - вот и картина перед ними такая: небо, горизонт да ветер. Словом, полный безмятежный штиль и гармония с пространством окружающего мира. Что может быть важнее на сегодня?
Как обычно делаю вид, что не замечаю его, смотрю на безвозвратно упирающиеся в горизонт столбы километражек. Почему-то всякий раз, как только мне представляется случай лицезреть этот пейзаж, возникает навязчивое представление о том, что эти идеально параллельные гиганты, прорывая небо все равно пресекаются - назло убедительным школьным догматам о невозможности этого явления.
Вообще, в этом мире все понятно, но как-то странно. Вот я привыкла его мучить, я знаю почему, но не знаю, зачем я это делаю (и, можно ли по-другому или нельзя). Очевидно, нет. Он привык думать, что воспринимаем мной исключительно боковым зрением, а вмешательство в его жизнь представлено косвенными знаниями о его внутреннем мире и духовных составляющих.
Наивный чукотский мальчик теряется всякий раз, как только я, преломляя себя, даю волю искренней нежности, поворотом головы обращая свой, теперь уже прямой лучистый взор. Он добивался этого знака внимания всеми рыцарскими способами, немногие из которых сохранились в наших мужчинах со времен пышного Средневековья.
И что же? Восторг сменяет растерянность. В профиль не видно радости, но и слез тоже не видно. В фас все тайное в человеке становится явным. А явное всегда порождает больше страха и неуверенности в своих силах, чем тайное. Парадоксально, невероятно, но факт.
Одно знаю точно - он мой спутник и, каждый раз, отдаляясь по незамысловатому эллипсу орбиты, он оставляет атомы печали и тоски фейерверком разрываться в моем сердце с необыкновенным треском ретроспективных воспоминаний.
Встречаемся мы неожиданно: за несколько месяцев узнавая о долгожданной встрече. Феноменально? Странная вещь - притяжение. Казалось бы, нет ничего глупее: мы встречаемся, не зная о чем и зачем говорить, - молчим, но с нетерпением ждем следующей встречи.
Но нет ничего и умнее, так как он знает, что я могла бы его любить, но не знает как. Я же, в свою очередь, могу любить его по-своему, но не могу так, как хочет он. Мы оба знаем об этом. Чего же хорошего?
Да все: ссадина на левой ноге, заходящее солнце, стремительная высота, карие глаза и развевающиеся волосы, - удивительный, настолько чудесный пейзаж, что дух тает в сладкой неге где-то там, между его и моим сознанием. И такими бывают неисповедимые моменты истины и божественного откровения:
- Мне так хорошо с тобой...(опять старая волынка)
- Ты знаешь, я могу умереть...
- Знаю. Мы все в какой-то мере приносим себя в жертву Вселенной.
- Ты так ничего и не понял, не уловил хрупкость граней
реальностей...
Он стремительно поднялся, желая продолжить спор...Этого времени было достаточно...
Леденящий порыв ветра... Все смешалось: такая клейкая, тягучая масса... Вспышка света... Замыкание.
Смотрит отчаянно; ветер рвет рубашку. Крик - троекратное эхо.
Прижимаюсь, целую губы, собираю слезы. Нет боли. Есть безысходность и потерянность - это страшнее.
Вот одни лучи закатного солнца, доживая последние секунды существования, застревая в кронах деревьев, плетут золотистый шатер, другие - падают в озеро, погибая серебряными отблесками на чешуйчатом хребте неизвестной мелкой рыбешки, третьи - оставляют бронзовые следы на его бледном лице, - все они прошли свой путь достойно.
Давно не слышно самолета, погасли серые глаза, не слышно ритмов сердца...
Он остался один...