Мо

I
"Помойка мироздания, в которую выкинул нас Господь, сладко пахнет благополучием и счастливым концом. Но, на самом деле, это всего лишь илюзия - чернобелое оригами, нервное окончание в бесконечности разума, нечто похожее на саморазрушаюшуюся клетку заражёную злокачественным вирусом фантазий. Помойка. Пиво, уничтожащее мои почки, холодные как смерть автобусы. Даже искусство - и то не без черной стороны, пропитанно алкоголем и морфием. Помни важно лишь то, что проходит мимо!", - сказал он мне в тот день, пожал руку и сошёл на своей остановке. Уже в дверях повторил: "Важно лишь то, что проходит мимо, чувак... ".
Его звали Мо. Мо не считал себя мучеником, хотя в какой то степени являлся им. Стремление разбить кулаком стекло реальности и заглянуть за все имеющиеся грани нематериального куба переполняло чашу его существования. Его философия была сложна, как самое сложное, и проста, как самое простое. В любом случае осмысленой она казалась одному лишь Мо. Мо не боялся ничего, он отвергал физическую боль, но не мог смириться с душевной. Но резал своё тело, дабы заглушить душевную боль физической. Нелепица какая-то, но факт. Его лицо стерпело бесчисленное количество ударов, привыкнув и к ним и, к оскорблениям, бесконечно летящим в его адрес. Мо смирился с духовной пустотой человечества, с масками религий. И часто просто уходил от всего этого в онпол, запираясь в себе на несколько дней.
По его словам человек должен прожить жизнь, не оставив за собой ничего. "Я свободен как младенец, и счастлив своей нищетой", - сказал он мне однажды. Но слова которые поразили меня до глубины души, я понял не сразу. Они оказались последними словами, которые я от него услышал - "Помни важно лишь то, что проходит мимо..."

II
Незадолго до этого мы сидели на крыше, любуясь зимою.
"Как Нина?", - спросил я его.
"Врачи говорят, что если она будет принимать лекарства и получать необходимую дозу витаминов, проходить химио терапию, то может быть, протянет ещё пару лет, но помоему они лгут...", - ответил Мо, затем одним глотком допил бутылку пива и швырнул вниз.
Нина была единственным человеком, которого по-настоящему любил Мо. Девушка приятной внешности, с бесконечно добрыми глазами и мыслями.
Полгода назад у Нины обнаружили лейкемию. Для всех нас это было огромным потрясением, особенно для Мо.
"...А денег не хватает даже на фрукты, не говоря уже про таблетках.", - продолжал Мо, - "Иногда мне становится страшно. Я даже не могу представить себя без неё.
Мо работал библиотекарем, получая в месяц не больше двух тысяч.
"Я ничем не могу ей помочь. Спасибо за пиво.", - прошептал Мо и открыл ещё одну бутылку.
"Да всё будет хорошо Мо!", - отпустил я.
"Нет брат, - перебил Мо, - будет ещё хуже."

III
Он был прав. Через два месяца Нина скончалась. А я впервые увидел, на похоронах, как Мо плакал - не громко, но очень горько. Он не хотел чтобы кто то заметил его слёзы, поэтому отошёл от могилы за похоронный автобус.
По дороге домой мы почти всё время молчали. Только в автобусе Мо заговорил: " Помойка миродания в которую... Помни важно лишь то, что проходит мимо, чувак..."
Мо вышел из автобуса и я больше никогда его не видел. Никто больше не видел Мо. Он просто исчез. Кто то говорил, что Мо подался в богослужители, кто то утверждал, что он умер. Но я знал - Мо где то здесь...


В память о Максиме Мокром - Мо.