Мерцание

Ночь. Застывшая тишина. Мокрый асфальт, на который медленно ложатся пушинки снега. Ветер. Такой ласковый и прохладный. Он не мешает им. Скорее наоборот, помогает, слегка подгоняя к земле. Свежий и живой запах. Зимний, но все еще теплый. И ни единого звука. Ни единого движения. Мир успокоился. Застыл. Война закончилась. На пустой дороге стоя на коленях, тихо смеется человек, поднимая лицо вверх, к небесам. И слезы стекают по его щекам. Слезы.



Будильник прозвонил ровно в семь. Кое-как оторвав голову от подушки, он направляется в душ. Струйки воды нежно гладят кожу. Легкое тепло обволакивает тело, расслабляя и в то же время взбадривая, смывая остатки сна. Обернувшись в махровое полотенце, он выходит из ванной. Одевается. Идет на кухню. На столе ожидаемая записка от жены: «В холодильнике сосиски, сыр и йогурт. Хлеба нет. Люблю, М. P.S. удачного дня!»

– Спасибо! – непроизвольно произносит он вслух, слегка улыбнувшись.

Телефонный звонок.

– Алло!

– Привет! Это я! Ты готов? Я уже жду тебя внизу.

– Да, выхожу уже, минут через пять.

– Угу, давай!

Пунктуальность давно стала его профессией. Хотя у него было уже много профессий. Ровно через назначенное время он подошел к машине.

– Фух! Ну и жара!

– Да! Жарковато для ноября... кстати завтра уже первое декабря, а по сегодняшней погоде можно подумать, что сейчас июль. Хе-хе... С новым годом, как говорится!

– Знаешь, мне кажется, что наступило то самое глобальное потепление, о котором так много говорили и предупреждали в последние годы.

– Думаешь только ты такой умный додумался до этого? – усмехнулся его друг. – Чтобы догадаться до такого не обязательно…

– Ладно поехали!

С этими словами он захлопнул дверь автомобиля.

– Воот! – протянул сидевший за рулем парнишка, – Ты вечно меня перебиваешь! Я конечно чуть моложе, но это не значит что не надо уважать мое мнение! Почему ты никогда не говоришь на эту тему? А мне надоело всегда тебя слушаться. Я вот, например чтю… чтитю… чтить..?

– Ну да, я все понял! Этого больше не повторится, – сказал он, едва сдерживая смех.

– Погоди, а слово то... как правильно?

– Чту… или уважаю… если не знаешь, так лучше и не начинай

– Чту, значит. Ну хорошо, ты опять прав… О’кей, едем, товарищ начальник. Чту…

Пыль поднималась столбом до такой степени, что через несколько минут медленной езды дороги практически не было видно. Осадков не было уже несколько месяцев. Никаких осадков. Ветер можно было почувствовать лишь от веера, или только что включенного вентилятора, работающего не более минуты. После чего он благополучно взрывался от перегрева. Поэтому большинство заводов перестали функционировать за ненадобностью и опасностью их существования. Курильщики были жестоко наказаны: самые дешевые сигареты теперь стоили чуть ли не пять месячных зарплат. Стало быть, большинство бросали курить. Власти запретили использование грузовых машин из-за того, что в городе и так было нечем дышать. Солнце палило, словно приблизившись к Земле на сотню миллионов километров. И хотя листья на деревьях пожелтели, как и полагается осенью, пожелтели они от жары, от солнца, а не оттого, что пришло время желтеть. Природа медленно тлела на глазах. Все превращалось в пепел.

Они уже почти подъезжали к назначенному месту как увидели в небе яркие вспышки света. Одна. Потом еще две. Почти друг за другом. Почти одновременно. Через несколько секунд еще пять. С каждым разом их становилось все больше и они мерцали все чаще. Примерно через минуту все небо было покрыто мигающими звездами. Ярко-белыми, пылающими точками, которые не успев вспыхнуть сразу же угасали.

– Что это такое?? – воскликнул его друг.

– Что бы это ни было, это безумно красиво, если не было бы так устрашающе.

Остановившись у обочины, они заворожено смотрели на небо из машины. Вокруг них останавливались еще машины. Некоторые выходили.

– Черт!.. – не успел вскрикнуть кто-то из зевак, как одна из звезд стремительно полетела вниз, оставив за собой ярко-рыжий хвост.

Видимо она приземлилась не очень далеко, так как звук ее падения раздался почти одновременно с ее прикосновением к земле. Вспышка света. Оглушающий, сильный треск. Как раскаты грома. Но намного громче. Четче. Ровнее. Из этого места в небо устремился огромный поток дыма. Густого, темно-серого.

– Это метеориты! – крикнул кто-то и все бросились разбегаться по своим автомобилям.

Паника. Вопли обезумевших людей. Кто-то спотыкнулся и упал. Давка. Некоторые, все же добежав до спасительного автомобиля, с визгом уезжали куда-то. Куда? В суматохе сразу несколько автомобилей столкнулись и уже не могли разъехаться.

– Ни хрена это не метеориты!

В автомобилях спрятаться было невозможно. Кондиционеры не справлялись. Плавилось все что могло и не могло плавиться. Воздуха катастрофически не хватало. Однако напуганные люди уезжали. Бежали. Как крысы с тонущего корабля. Подальше от сюда. Просто чтобы не видеть, как умирает человечество.

– Подвал!

– Что??

– Скорее в подвал!

Двое мужчин выбежали из машины по направлению к ближайшему старенькому дому. Словно проведя здесь, в этом доме все свое детство, один из них направился к среднему подъезду. Дверь оказалась открытой. Они спустились вниз по лестнице. Темнота остро врезалась в глаза после ярких вспышек. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к потемкам. Сквозь крохотные оконца, находящиеся практически под потолком помещения, пробивался свет, освещая стены, потолок, пол, трубы, дверные проемы, через эти щелочки на улице можно было видеть лишь асфальт и сотни пробегающих мимо людских ног.

Он примкнул к одному из таких окошек, посмотрел на обезумевшую толпу и вспомнил о ней, о своей жене. Вдруг она сейчас также как и он, спасается от этого сумасшествия, укрывается в каком-то другом здании, смотрит в такое же окно и думает о нем. На какое-то мгновение время замерло, все остановилось. Перед глазами привиделся клочок бумажки, безмятежно лежащий на утреннем столе с греющими сердце словами «Люблю, М.» Как же ему хотелось верить в то, что она спасется, весь кошмар закончится, и вечером они встретятся дома, за ужином рассказывая друг другу похожую историю, делясь своими впечатлениями, тревогами, страхами. Обнявшись, убедятся, что все позади и они вместе. «Люблю, М.» Холодок пробежал по его спине. Он закрыл глаза и увидел ее лицо. Родную улыбку. Сияние глаз. Губы, шепчущие то самое «Люблю». Люблю! Люблю…

Но ее образ растаял. Он открыл глаза и вернулся в реальность. Теперь уже все небо было одним громадным солнцем. Таким же ярким и палящим. От этого стало еще жарче. Некоторые уже ничего не могли видеть от этого белого, ослепляющего света. Они валились на землю и словно слепые котята, мешаясь под ногами, ползли куда-то с плачем и криками ужаса от своей ничтожности. Другие щурились, но держались на ногах. Глаза их болели. Крики. Снова падающая звезда. Снова треск. Теперь уже сильнее. Еще ближе. Сразу же за ней другая. Потом еще пять… Дым, поднимающийся от земли, заволакивая пространство, становился одним большим облаком, едва прикрывающим свет оставшихся на небе светил. А через минуту все те миллиарды звезд, вспыхивающих и затухающих, мгновенно обрушились вниз, почти одновременно.

Они не стали дожидаться хэппи-энда этой жуткой картины, когда вдруг случится чудо и хлынет дождь, или град и превратит все эти маленькие солнечные звезды в потухшие угольки. Они стали спускаться ниже. Дом оказался еще старше, чем казался на первый взгляд. Видимо его строили в военные годы, потому как количество подземных ходов, уводящих все ниже, все глубже под землю не уступало количеству звезд… на небе… Обычных звезд. Ночных.

Бежали они достаточно долго, чтобы устать. Огромное пустующее помещение. Скорей всего бомбоубежище. На случай войны. Молча они пробежали сквозь него, к следующей лестнице. Еще ниже. Треск еще слышался, когда они спускались по двенадцатой или тринадцатой лестнице. Но уже не такой громкий, намного отдаленнее. Тише. Воздух становился все тяжелее. Хотя внизу было прохладно, и почти не чувствовалась уличная тридцатиградусная жара. Но сырое теплое помещение воняло гнилью.

– Стой! Я не могу больше бежать! – прохрипел паренек.

Они присели на какие-то трубы. Тяжелое и громкое дыхание двоих людей создавало легкое эхо в пустом помещении.

– Что же это за кометы?

– Это не кометы.

– А что тогда? Как ты назовешь это?

– Это похоже на болиды, только в огромном количестве.

– Это еще что за хрень?

– Вторгающиеся в атмосферу частицы Солнечной системы называются метеорными телами, но вследствие абляции они обычно почти теряют свою массу, не долетая до земли, поэтому получается свечение...

– Слушай, я сегодня что-то не тем местом думаю наверно, ты не можешь то же самое сказать попроще, нормальным языком?

– «Камушки» из галактики летая, иногда падают на землю, но сгорают при входе в атмосферу из-за огромной скорости, получается вспышка, так вот, большие и ярко-полыхающие камушки, или метеоры, называются болидами. Но их не бывает в таком огромном количестве.

– Или бывает или это не твои болиды… Это типа метеорита Гоба?

– Да, примерно, только их миллионы и они видимо гораздо больше.

– Значит, пока землю закидывают горящими камушками, мы сидим тут в вонючем подвале и разговариваем о метеоритном дожде?

– Ты предлагаешь выйти наружу и посмотреть на это чудо природы?

– Я ничего не предлагаю. Я просто рассуждаю вслух.