Меж сезонье

Чувства

Я, самый странный человек во всем мире, лежу с открытыми глазами на кровати, в своей укромной комнатушке, в центре Москвы. В комнате закиданной пустыми бутылками из-под шампанского и другим праздничным мусором витает ощущение тишины. Я аспирант первого года обучения, Только что получил высшее и лежу я в комнате на пятом этаже старого обшарпанного общежития, которое каждый год обещают снести.

Я бездумно смотрю в окно, - напротив которого вздымается стена четвертого корпуса нашего вуза и в будни, в противоположных окнах можно наблюдать занимающихся студентов. Коммунальные условия моего проживания в студенческом общежитии могли бы наверно вызвать легкий шок у моих бывших работодателей.

Взгляд натыкается на часы, которые упорно показываю час дня. От этого ощущения начинаешь осознавать, что ты почти счастлив, тишина и полное отсутствие, какой либо мыслительной деятельности. Единственная проблема – хочется в туалет. И вот, первая мысль - сегодня, четвертое января, или нет - пятое, а может четвертое… Мысль сводится к вычислению дней после Нового Года, чем ставит себя в полнейший тупик.

Одно точно - Новый Год прошел.

И вот от нагрянувшей действительности начинает болеть голова, ныть желудок, и как не странно хочется опять уснуть и теперь уснуть взаправду – без вертолетиков. И ты лежишь, укрывшись одеялом и боясь пошевелиться, лежишь на старой скрипучей кровати, стоящей у окна и смотришь в темное зимнее небо. И вот уже всем существом свом начинаешь ощущать тяжесть, начинает грезиться, что в мире все закончилось и чувствовать, что все вокруг исчезли, друзья пропали, устали враги и исчез сам город, глаза слипаются. Тишина и умиротворение, сладостное ощущение мира и покоя в душе и даже не очень хочется в туалет. И я вновь засыпаю…

Снится мне квартира родителей, ничего мне не говорит об этом, просто я это чувствую. Я лежу в кровати и хочу заснуть, но мне мешает то ли лай, то ли шум соседей. Потом, кто то стал громко ходить по коридору. И я понимаю, что это человек на протезах защел в нашу квартиру и сейчас топчется в коридоре. Меня несколько не удивляет тот факт, что у него отрублены ноги, а вместо них металлические трубки, начинаю раздраженно кричать ему:"Да не топай ты!" А оно начинает бежать ко мне, и я знаю, что оно будет душить меня. И наступает провал и я в испарине просыпаюсь…

Первое что вижу это часы, теперь упорно показывающие без четверти три, что совсем не сходится с сумеречной картинкой из окна. Осторожно, чтобы не травмировать слух скрипом пружин, поднимаюсь с постели, крепко потянувшись и чуть не получив из-за этого инсульт, подхожу к зеркалу. В зеркале ничего интересного, разворачиваюсь, начинаю неторопливо искать тапочки, заглядываю под кровать, ощущаю прилившую к голове кровь и тупую боль в набухших кровью висках. Тапочки оказались под столом и наудивление вместе, одеваю их, натягиваю на себя шорты, при этом, чуть не упав и взяв полотенце, иду в умывальник

Общага коридорного типа, и что бы попасть в умывальник находящийся в противоположной стороне, необходимо прошествовать по длинному коричневому коридору – единому пространству, объединяющему жильцов этажа.

В походе от комнаты к умывальнику начинают в голове роиться мысли о ближайшем будущем. Вспоминаю, что впереди Рождество, а после Рождества, старый новый год, все это мешается с рабочими буднями. Все вернется на круги своя, друзья снова уйдут в жесткий сплав движения: работа – дом и никому из них опять не дозвонится. С утра все будут спешить на работу, кто-то с работы. Учиться в аспирантуре, кто-то будет заморачиваться вторым высшим.

В умывальнике только холодная. Запах мыла, саднящее махровое полотенце. Я, снова, внимательно всматриваюсь в небольшое зеркало, приклеенное к стене. Глубоко вздыхаю и пытаюсь улыбнуться. Теперь я делаю это часто – пытаюсь улыбаться. В чем-то я стал, симпатичен самому себе, что-то естественное появилось в моей жизни и это мне очень нравится. С тех пор как я послал к черту работу и перестал воспринимать окружающий мир как бесконечный долг всем и каждому, я стал непонятным мне образом, даже, любить себя.

В приоткрытой напротив умывальника двери появляется Димка. Он радостно улыбается, обнажая на смуглом лице белоснежные зубы, мельком смотрит на часы и жестом зовет к себе в комнату. Как только я вхожу мне наливают кружку дымящегося черного кофе. Я сажусь на маленький диванчик и начинаю пить горячий кофе, маленькими глотками, растягивая удовольствие. Денег на собственный кофе у меня уже нет.

Деньги – основа существования человека в современном обществе. Если раньше что бы выжить в окружающей среде человек, должен был бегать с копьем за мамонтом, то нынче он бегает за начальником с целью поцеловать его, ну вы сами знаете куда. Поэтому я работать не хочу. Месяц назад я пришел к этому весьма экстравагантному выводу и уволился – я был макроэкономическим аналитиком. Было скучно, неделями сидеть за компьютером и ждать, когда Госкомстат даст кучу, ничего не значивших, цифр по твоей теме. А потом писать о том, что вряд ли является истиной. А еще слушать рассуждения моей начальницы и быть во всем с ней согласным, когда тебе это все до фонаря. В перерывах между статистическими сводками я читал электронные книги. Мой багаж ненужных знаний обогатился четырьмя книгами про Гарри Поттера, произведениями Акунина, Пелевина, Мураками, Стругатских и кого то еще. Так что за бесцельно прожитый год мне уже можно начинать мучаться. И я уволился, после чего и целый месяц провалялся в кровати, вставая, что бы поесть, сходить на кафедру в Академию или съездить в выходные к родителям и бесцельное существование мне давало цель в жизни.

К четырем, закончив собираться, я покинул свое убежище, пошел гулять пост праздничной Москве, зрелище завораживающее.







Новый год.


В предпраздничной суете сильнее всего ощущаешь свое одиночество. Нет, ты не одинок обыденном понимании, рядом друзья, подруги, но ты одинок своей сущностью, своим стремлением в мире, где индивидуальность ставиться на первое место, где люди стремятся, как можно больше отличаться от окружения, одиночество есть непременный спутник человека. В ежедневной круговерти мы мало об этом задумываемся. И праздники становятся точкой экстремума, где законы обычной жизни не действуют, и мы начинаем ощущать собственно одиночество.

Страха остаться одному в Новый год у меня никогда не было, ну может быть только в первый раз. Во второй раз я лег спать в новогоднюю ночь без всяких переживаний , просто залез под одеяло в одиннадцать вечера а проснулся в новом году и нисколько об этом не жалею – просто так сложилось.

В ноябре в Рок Вегасе познакомился с очень интересной особой. Ей бело под тридцать, при этом в голове ее сохранялась особого рода инфантильность свойственная пятнадцатилетним девушкам. Мы встречались потом несколько раз, хотя ничего серьезного не было и в какой-то мере она меня даже раздражала, но что мне импонировало, так это ее возраст, с ней я чувствовал себя мачо.

В последнюю нашу встречу, когда мы сидели в одной забегаловке, я спросил ее, какой праздник ее самый не любимый, она ответила - Новый Год. Оказывается она так же, как я дважды праздновала этот праздник в одиночестве, но все это происходило по невероятной случайности.

Последний раз, она начала праздновать 30-го Новый год на работе, в ночь поехали в клуб. 31-го с утра на работу, там был срочный заказ. Итог очевиден, вечером, когда она поехала в клуб, где ее ждали друзья она просто заснула, на кольцевой.

А четыре года назад, Новый Год она перемещаясь в гости в соседний подъезд своего дома в одиннадцать вечера просто застряла в лифте. Все монтеры Москвы забили на это происшествие, что кстати не удивительно, в связи с чем лифт открыли только в шесть утра.

Помню, она очень подробно рассказывала, как слушала праздничные крики толпы и грохот фейерверков на улице, при этом никто не обращал внимания на ее крики о помощи.

И, по-моему, после этого она так и осталось в лифте. Девушка в лифте. Аллегорично. Ездит по этажам, иногда кто-то едет вместе с ней, иногда одна, а время от времени она там застревает.

Только, вот когда она это рассказывала, в ее голосе чуть-чуть проскользнули грустные нотки. К своим тридцати она наверно совсем устанет кататься в лифте.







Лето.



Летом я отдыхал в студенческом лагере в Анапе. Помню, было немного скучновато. Из наиболее запомнившихся вещей, наверное, было, то что покончил с собой заместитель начальника ГУВД. Он застрелился в своем кабинете из собственного табельного пистолета.

Не знаю, почему этот факт мне запомнился, я просто прочел это в местной газете и это навязчивым воспоминанием осталось у меня в памяти, смешавшись с воспоминаниями о прошлом лете.

Жаркое выдалось лето, я сам чуть не сошел с ума.

Спортивно-оздоровительный лагерь - студенты пьют вино и вступают в беспорядочные сексуальные связи. Четыре года я обожал именно это времяпрепровождение. Четыре года в начале августа я ехал на юг, к черному морю, что бы вечерами напиваться на дискотеках, а утром просыпаться на пляже и пытаться вспомнить, как зовут ту, что лежит в твоих объятиях. Этим летом мне все это осточертело, я не бегал за девчонками, не пил вино, я тупо убивал дни летнего отдыха и не мог дождаться окончание путевки.


Однако начать надо не с этого. Все началось в Москве - вдруг мне начало катастрофически не везти. Никто из моих близких друзей не поехал со мной отдыхать, я стал проигрывать во всех азартных играх и самое страшное - я влюбился.

В лагере я часами сидел в своем номере за столом заваленным бумагами, через окно палило солнце, а в трехстах метрах от домика плескалось море. Было безумно жарко, даже легкий бриз с моря, не спасал от духоты в комнате и главное – мухи, жужжат и пытаются спариваться прямо на тебе.

Осенью я должен был сдавать экзамены в аспирантуру, и я честно пытался учить специальность, но от жары мозги не хотели запомнить и грамма информации. Затея была обречена с самого начала. Мой сосед, тоже будущий аспирант, даже не пытался, что-то учить. И все же после обеда я садился за стол и тупо смотрел в учебник, а вдруг что-то и увижу.

На площадке перед домиком постоянно происходил, какой то шум, то кто-то разговаривал, то смеялся, а время от времени шум производила студентка Оля, проводя никому не нежные конкурсы. Жалко, что она не утонула.

Два раза позвонил Марго, в которую был безумно влюблен. Она отдыхала в Севастополе. Когда я звонил, мне было грустно. Уже тогда я что-то чувствовал. Интуиция ныла в голове, голосом маленькой плаксивой девочки - Не надо, не надо, не надо... Но что интуиция против необузданного желания.

Я безвозвратно влюбился в нее, после того как съездил на ее день рождения. Она жила с родителями недалеко от Истры в трехэтажном доме. Все было очень шикарно, приехало человек двадцать. Я ворвался в эту незнакомую мне среду и устроил там неплохой разгон. Сразу со всеми перезнакомился, поднял пару торжественных тостов, высыпал кучу комплиментов девушкам, высказывал свое мнение, как не превзойденного эксперта, по всем тематикам, хорошенько выпил и, собрав человек восемь, рассказывал всякие байки из студенческой жизни.

А, потом, все пошло как-то не так. Для Марго, я вдруг стал не актуален, не более не менее, оказавшись на фоне ее друзей, я поблек, я был не самым лучшим, а ведь я знал, что Марго любит экспрессию, все что не вписывается в рамки обыденности. И еще не осознав всю безнадежность ситуации, я влюбившись в нее уехал отдыхать на юг, в триста километров от того юга где отдыхала она.

Почему я не поехал к ней? Не знаю, но думаю, уже тогда все было решено.



Моя дорога.



Дети, переходя дорогу, будьте осторожны!

Резко выскочив из-за поворота, еще не протрезвевший, после праздников водитель новенькой BMW на полном ходу входит в ваши ноги, вы вылетаете на капот, бьетесь головой, потом всем телом об ветровое стекло, руки разлетаются в разные стороны, вы подлетаете от второго удара над крышей чуда немецкой техники, и визжащая тормозами машина проносится под вами и вы падете на холодный асфальт. Итогом этого столь замечательного кульбита является сломанные ноги, черепомозговая травма, перелом обоих ключиц, разрыв селезенки и отсутствие узнаваемых черт лица на этом самом лице, разбитая машина, использованная подушка безопасности, след резины на дороге и глупое ничего не понимающее выражение в секунду протрезвевшего автогонщика.

И вот, так не затейливо обрывается моя жизнь.

Может и не стоило покидать, убежища сегодня, как впрочем и не стоило делать в этой жизни многих других вещей: врать любимым тебе людям, обижать слабых, напиваться в дрызг, быть покорным перед сильными, есть мясо, волочится за каждой юбкой, ругаться с родителями, курить, да мало ли чего еще, но все это можно было заделать.

Чьи то руки, отрываю меня от земли, яркий свет, меня трясет и я тихонько улетаю.