Комбинации

Все думали, что он сошел с ума. Возможно, они были правы, иначе как объяснить то, что уважаемый профессор престижного университета, физик в третьем поколении, уволился с работы, никому ничего не объяснив, и заперся у себя дома, лишь изредка объявляясь на улице для того, чтобы купить еду или книги. Он лишь говорил невнятно: “я нашел. Все, что было до этого – чушь!”, когда его спрашивали о причинах столь странного поведения. И уходил, не давая собеседнику возможности что-либо выяснить.
Книги. Казалось, это было единственное, для чего жил профессор. Когда он приходил в книжный магазин, он неизменно просил “книги со знаками”, так он говорил. И его просьбы тут же исполнялись. Оставив в книжном изрядную сумму, он возвращался домой очень довольным, складываясь чуть ли не пополам от тяжести книг у себя за спиной. Затем он словно пропадал как минимум на три дня. Он читал. И не просто читал, а читал с точки зрения своего образования физика. И вот сегодня, закрыв последнюю купленную им книгу, он лег на кровать и закрыл глаза.
Почти все было готово. Осталось немного – и все изменится. Все, раз и навсегда. Он свято верил, что все получится, ведь он посвятил этому почти пять лет. Конечно, срок не большой, и многое еще остается не разгаданным, но старт уже дан. Полученные профессором данные шокировали: обычная бумажка с нарисованной на ней определенной комбинацией знаков могла породить энергию любого вида. Это немыслимо! Невероятно! Но это так, профессор в этом убеждался неоднократно. Конечно, чтобы породить серьезную энергию, например, тепло, необходимо было скомбинировать в определенном порядке, соблюдая пропорции, тридцать два знака! И все эти пять лет профессор перебирал все возможные комбинации всех известных ему знаков (коих он знал почти две сотни), получая порой самые поразительные результаты. Например, однажды он породил антигравитационное поле, нарисовав сложнейшую комбинацию из сорока шести знаков, и очень испугался, когда стол со всем, что на нем было, стул и он сам поднялись в воздух и повисли в метре от пола. Придя в себя, профессор нарисовал (он не знал, насколько это трудно в невесомости) знак, блокирующий действие остальных, и с грохотом повалился на пол.
За эти пять лет профессор понял принцип построения знаков, и теперь почти каждая комбинация приносила результаты. Он с улыбкой вспоминал те годы, когда только раз в месяц ему удавалось нарисовать что-то действительно стоящее. А теперь он мог создавать до двадцати рабочих комбинаций в день. Ход его мыслей становился все сложнее, количество элементов в комбинациях все увеличивалось. И теперь знаки, выходящие из-под пера профессора, излучали не только свет самых разных видов, не только различные звуки, но и энергию, невиданную человечеством доселе. Однажды он создал нечто, напоминающее полупрозрачный шар, сильно искажающий собой лучи света. Подопытный карандаш, запущенный профессором в него ради научного эксперимента, коснулся оболочки шара, исчез на долю секунды (или это просто показалось?), затем появился снова и упал на пол. Профессор “выключил” этот знак и подошел ближе. На его глазах карандаш почернел, завибрировал, покрылся мелкой рябью и расплылся в тонкую лужицу. Отшатнувшись, профессор на всякий случай забрался на стол. Все больше удивляясь, он наблюдал сверху, как лужица, словно живая, сгруппировалась, быстро метнулась сначала под стол с профессором, отчего тот чуть не умер, затем так же быстро вернулась обратно и, постояв с секунду, словно думая, быстро метнулась к двери и исчезла под ее щелью, выбежав на улицу. К счастью, такое случалось не очень часто.
Все найденные комбинации знаков профессор хранил на полке сложенными в стопку в порядке рабочий знак – знак, сдерживающий его силу. Если разлучить такую пару, знак начинал действовать и действовал до тех пор, пока его не уничтожали или снова не прикладывали знак-“выключатель”. Комбинаций скопилось уже около тысячи, каждая была пронумерована, и в толстой книге, которую вел профессор, каждому номеру соответствовало краткое описание созданного поля.
Проснувшись на следующее утро, профессор как всегда взялся за карандаш. Нарисовав несколько простеньких комбинаций для разминки, сложив их в общую стопку и накрыв каждый знак “антизнаком”, профессор пошел на кухню заварить себе кофе. Он открыл окно и выглянул на улицу. Теплый майский воздух приятно ласкал лицо, утреннее солнце еще неохотно, но все же настойчиво, грело весеннюю природу. Мимо окна пробежали несколько подростков, играя на бегу в мяч. Проводив их взглядом за угол своего дома, профессор придвинул горячую кружку кофе и с удовольствием сделал глоток. “Как хороша жизнь! – подумал он, - Еще немного, и я докопаюсь до сути действия знаков. И тогда все узнают о неведомой силе, скрывающейся в них. Тогда мир изменится. Человечество сможет построить космические города, летать куда угодно, электричество, в конце концов, будет бесплатным! Люди больше не будут нуждаться в топливе”.
Радужные мысли прервал звук разбитого стекла. Профессор тут же вскочил, сердце его бешено колотилось. Звук явно доносился из комнаты. Молнией вбежав туда, профессор оцепенел от ужаса. Окно напротив полки со стопками знаков было разбито, сама полка повалена ударом мяча, а знаки валялись на полу по одному, застилая всю комнату бело-серым ковром. Вся тысяча комбинаций начала действовать одновременно. Последнее, что увидел и почувствовал профессор, был яркий свет и очень сильный звук. Звук, словно рвущий плоть на части.