Исповедь наркомана

Нельзя сказать, что у Андрея не было счастливого детства – он был желанным ребёнком, его любили, у него было много друзей. Учился он хорошо, после девятого класса поступил в техникум.
Первый раз Андрей попробовал наркотики в 15 лет – приятель предложил покурить анаши. Андрей, естественно согласился, т.к. давно по какой-то причине пытался доказать всем и самому себе, что он взрослый. Постепенно он втянулся, анаша уже не давала такого кайфа, к которому он привык. И он пошёл к однокурснику попросить чего-нибудь посильнее:
- Слышь, Шурик, не знаешь, где можно взять наркоты посильнее, повеселиться охота – в этот момент Андрей казался себе страшно взрослым.
- Конечно, знаю. Пойдём со мной. Бабки есть?
- Есть, - ответил Андрей и показал три «полтахи», которые с утра дала ему бабушка.
Они договорились встреться после занятий. Андрей довольно долго ждал Шурика, но тот не появлялся. Андрей решил, что Шурик забыл об их встречею Он уже собирался уходить, как вдруг увидел его. Он шёл к нему в сопровождении какого-то парня.
- Извини, что опоздал. Знакомься – это Сойка.
- Привет, - недовольно сказал Андрей.
Наступила тягостное молчание, которое Шурик быстро и как-то неловко прервал:
- Ну, что идём?
Плохое настроение Андрея тут же улетучилось в предчувствии чего-то нового и запретного.
Ребята вышли из ворот техникума и направились к старому зданию. Андрей знал его давно – там постоянно, как говорила мать, «тусуются» наркоманы. Но внутри Андрей никогда не был.
Шурик подошёл к двери и постучал. Из-за двери донеслись испуганные возгласы и шум быстро удаляющихся шагов.
- Кто? – спросил грубый, но довольно испуганный голос.
- Шурик и Сойка.
- А кто с вами? Я его не знаю?
- Не боись, это Дрон, мы тебе о нём говорили.
- Ладно, заходите.
Скрипнула дверь, и из-за неё показалась чья-то физиономия.
- Дрон, это Стёпа, он здесь всем заправляет, - сказал Шурик.
Но Андрей не очень слушал его – он осматривал помещение, в котором оказался. Когда глаза привыкли к тусклому свету, он увидел комнату площадью метров 15. На полу были разбросаны старые сплющенные картонные коробки – все заплёванные и грязные. Посреди комнаты стоял грубый стол, сделанный из такой же коробки, но сходство со столом ему предавала доска, лежащая сверху, заменявшая столешницу. На столе лежали аптекарские весы и лежали маленькие пакетики с серовато-коричневым содержимым.
Затем взгляд Андрея скользнул по стенам – на них висели обрывки обоев, тоже заплёванные.
На потолке тускло светила лампочка, предавая комнате нежилой вид.
Венчала же всё это безобразие Вонь с большой буквы – смесь запахов мочи и рвоты. Андрей поморщился.
- Что, запах не нравится? – спросил Сойка
- Да, воняет порядочно
- Ничего, привыкнешь.
Тем временем Сойка подошёл к «столу» и взял один из пакетиков, раскрыл его и высыпал на весы.
- Не доверяешь? – спросил Стёпа.
- Доверяй, но проверяй, - улыбаясь, ответил Сойка, и ссыпал порошок с чашечки весов обратно в пакетик. Затем повернулся к Андрею и спросил:
- Сколько у тебя денег?
- Сто пятьдесят, - ответил Андрей, доставая из кармана шуршащие бумажки.
- Думаю, для начала с тебя хватит «пол-чека». Шприц с собой?
- Да.
Вдруг руки Андрея предательски задрожали, он вдруг отчётливо понял, во ЧТО он ввязывается. Но было поздно – он влип. Стараясь сохранять спокойствие, он ловким движением вскрыл одноразовый шприц и протянул его Стёпе, но тот, даже не взглянув на шприц, произнёс:
- С тебя пятьдесят рублей.
Андрей протянул ему бумажку, но тут вмешался Сойка:
- Слушай, Дрон, одолжи мне полтаху… не можешь же ты отправиться в мир кайфа один.
- Бери, - сказал Андрей, а про себя подумал: «Говна не жалко».
Сойка взял деньги, протянул их Стёпе, взял шприц и пакетик с наркотиком и приступил к делу. Шприцем взял из банки воды, высыпал на закопчённую ложку наркотик, вылил воду из шприца; зажёг зажигалку и стал нагревать ложку. Порошок медленно растворялся, и Андрею казалось, что наркотик как-то злорадно шипит. Андрею хотелось толкнуть руку Сойки, чтобы тот уронил ложку… он чувствовал, что наркотик живой, и что он сейчас вцепится в Сойку, как голодный зверь.
- Ну, вот и готово, - наконец произнёс Сойка. Он быстро набрал в шприц жидкость из ложки и сказал:
- Засучи рукав и пережми вену над запястьем.
«Ну, вот и всё» - подумал Андрей, когда увидел, что шприц стал последней преградой перед изголодавшимся зверем. Ещё минута, и тот набросится на него.
Сойка быстро вколол ему наркотик. Что было дальше, Андрей не помнил, он только почувствовал непреодолимо одолевающую дремоту и провалился во тьму.

Андрея куда-то уносило, но он не понимал, куда. Его тело постепенно становились ватным, веки не желали подниматься, его мозг был затуманен; до него долетали обрывки каких-то фраз. Потом он заснул, или ему так только показалось. Сколько он «спал» - непонятно, ему казалось, что вечность. Вообще же в тот момент ему много, что казалось. Но тут в мозгу Андрея что-то произошло, его тело опять стало твёрдым, веки поднялись. Он с трудом поднялся и подошёл к грязной стене, на которой висел осколок зеркала. Он взглянул себе в глаза - зрачки были почти невидимыми, как будто кто-то капнул на хрусталик с иголочки чёрной краской.
- Пройдёт, - словно давая ответ на немой вопрос Андрея, сказал Стёпа.
На секунду Андрей подумал: «Что я здесь делаю?». Но его мозгом тут же завладела другая мысль: «Я это сделал!!!».
Внезапно на него накатилось новое, незнакомое чувство, как будто он сделал что-то дурное, но он получил от этого прямо-таки дьявольское удовольствие.
Впоследствии Андрей укололся ещё пару раз и дал себе слово завязать с этим. Но перед этим решил в последний раз поймать «кайф». Он зашёл к родителям, попросил сто рублей, пробурчав что-то невнятное по поводу непомерных поборов в техникуме, и побрёл на ближайшую «точку»…
…Андрей шёл по улице и не узнавал её. Нет, улица была ему знакома, и в то же время он видел её в первый раз. Дома вдруг стали серыми и угловатыми, все люди куда-то исчезли. Только щенок – олицетворение одиночества, сидел на детской площадке. Но и щенок был необычный – он был вроде как и щенком, в то же время у него были какие-то странные глаза.
«Они человеческие» - подумал Андрей, и как бы в подтверждении его мысли щенок согласно вильнул хвостом. И действительно, у щенка были карие глаза в обрамлении чёрных ресниц. Андрей захотел подойти к нему, но ему это не удавалось. Каким-то чудесным образом щенок перемещался в пространстве, но при этом не двигался. Зато изменился пейзаж. Серые дома сменили угловатые деревья. Андрею не хотелось идти дальше, но ноги не подчинялись ему и упрямо несли его дальше. Внезапно Андрей увидел церковь – серую и одинокую. Щенок поднялся и побежал в неё, постоянно оглядываясь, словно звал Андрея куда-то. Андрей оглянулся – сзади были всё те же дома и деревья. Но перед ним всё вдруг переменилось. Серые деревья исчезли, а на их месте образовался зелёный сад с обыкновенными деревьями, в саду радостно бегал щенок. Андрей опять оглянулся. Сзади были всё те же деревья, серые дома, но находились они в пустоте…
Новое, незнакомое чувство овладело Андреем. Его сердце звало его туда, к церкви. Мозг же звал к серым одиноким домам. Андрей некоторое время колебался. Но мозг возобладал над сердцем и он побежал. Он бежал прочь от церкви, щенка, ища спасение от нового чувства в прежней жизни – в одиноких серых домах и в угловатых деревьях…
Андрей проснулся в холодном поту. Он огляделся – вокруг него были его вещи, щенка не было. Он встал и выглянул из окна – была глубокая ночь, фонари практически не горели. «Всё как обычно» - сказал Андрей и вздрогнул от собственного голоса. И тут же себя успокоил: «Это всего лишь сон». Но спокойствия не почувствовал. Он снова лёг, долго ворочался в постели и заснул только под утро.
Когда он проснулся, за окном был уже день. Был выходной, в техникум ехать не надо. От ночных страхов не осталось и следа, хотя может их не было, потому что Андрей старался о них не думать. Он пошёл на кухню; на столе лежала записка, в которой в весьма лаконичной форме сообщалось, что старшее поколение семьи Петровых в полном составе уехало на дачу и будет вечером. Андрей хмыкнул и полез в холодильник и обнаружил там вчерашнее пюре и котлеты. Вывалив добрую половину пюре на сковородку, он поставил её на плиту. Пока его завтрак разогревался, он пошёл в ванную умываться. Взглянув в зеркало, Андрей ужаснулся – ему показалось, что на него смотрит щенок из сна. Андрей тряхнул головой, пытаясь стряхнуть наваждение. Зеркало бесстрастно отразило его испуганное лицо и кусок кафельной стены. Щенка не было. Решив всё же не умываться, Андрей покинул ванную.
Быстро съев завтрак, он оделся и вышел на улицу – погулять с собакой. Стоял прекрасный апрельский день и Андрей даже пожалел, что не поехал на дачу. Он довольно резво шагал вслед за собакой, стараясь не думать о плохом. Из состояния спокойствия его вывел Шурик:
- Ты куда так летишь?
- С собакой гуляю, - Андрею от души хотелось, чтобы Шурик побыстрее ушёл – он чем-то пугал его.
- Ты не слышал, что с Сойкой случилось?
- Нет, а что-то случилось? – поинтересовался Андрей, зная, что произошло что-то страшное.
- Передознулся, теперь в реанимации… состояние хреновое.
Андрей внезапно почувствовал слабость в ногах, в ушах зашумело, перед глазами всё поплыло. В голове моментально возник вопрос: «Кто следующий?». И он почти знал ответ на этот вопрос.
Андрей развернулся, свистнул собаке и пошёл к дому. Шурик что-то кричал ему в след, но ему было плевать.
Дома он долго не мог прийти в себя. Перед глазами стоял Сойка, лежавший в реанимации, а возле его кровати сидел щенок, с укоризной глядя на Андрея. И тут Андрей понял, что следующий – ОН. Щенок согласно тявкнул.

Наступило лето, и Андрея отправили в Кисловодск. Там он провёл полтора месяца, наркотики не принимал, только покуривал анашу. Сам себя он оправдывал тем, что так, мол, там принято. Андрей был уверен, что «слез». В середине августа он поехал к бабушке.
Андрей чувствовал себя здесь довольно неуютно. Возможно, потому, что он не знал здесь никого. Как-то, идя на озеро, он познакомился с Ромой. Они довольно скоро нашли общий язык, но Андрей ни словом не обмолвился о своём пагубном пристрастии. Наконец, Рома решил, что пора ему «выйти в свет», и повёл его на тусовку к костру, который находился неподалёку от его знакомой девушки Жени.
Андрею почему-то показалось, что надо взять с собой гостинцев с Кавказа – это хороший тон, и, не долго думая, сунул в карман коробок анаши. Но эффект от этого жеста оказался совсем неожиданным – практически никто не изъявил радости при виде коробка. Андрей привлёк внимание женской половины тусовки совсем не коробком. Девчонки во все глаза смотрели на пополнение.
- Привет, меня зовут Андрей.
- Привет, - сказала компания.
Начало было положено и Андрей, не долго думая, «забил косяк». Он пошёл по кругу, но когда он дошёл до Жени, то она пожала плечами и отвернулась. Андрей посмотрел на неё со смешанным чувством обиды и восхищения. Прислонившись к дереву, он со смаком затянулся:
- Хорошая штука, давно такой не курил.
Замечание не было замечено никем, кроме Ромы. Андрей опять со смаком затянулся, и не стал спешить выпускать дым – растягивал удовольствие.
«Странно, куда я попал?» - думал Андрей, - «тут нет ни одного нормального человека, не считая Жени, все какие-то пристукнутые. Нет, надо отсюда сваливать». Удовлетворённый ходом своих мыслей, он опять посмотрел на Женю: что-то смутно знакомое показалось ему в ней. И тут Андрей вдруг понял, чем она его так притягивала… ГЛАЗА – карие, из его сна. Андрея прошиб холодный пот, тут же слетело наркотическое опьянение. Женя, сбросив с себя маску невозмутимости, смотрела на Андрея, и ему хотелось крикнуть: «Отвернись!!!». И Женя поняла… больше в тот вечер она на него не смотрела. В голове Андрея шла лихорадочная работа: «Это знак» - думал он, - «это близкая смерть». И он даже не подозревал, насколько прав.
Часа в три все стали расходиться. Женя уходила одной из последних, докуривая сигарету, и Андрей хотел заглянуть ей в глаза напоследок. Но Женя была против. Лишь на долю секунды их глаза встретились и в её взгляде Андрей прочитал: «вот и всё». Наконец, ушла и она. Пустота… какое гнетущее чувство… и как страшен этот лес. И тут Андрей понял, что единственное спасение из этого ада – героин, но его у Андрея не было. Тут он вспомнил, что Рома что-то вскользь упоминал о героине. Мозг Андрея усиленно работал в единственном направлении: «Хоть бы у Ромки была та же привычка… тогда я спасён!». И, уже ничего не соображая, он побежал через грядки к дому Ромы.
Андрей без стука влетел в гараж, даже не думая о том, что Рома может и не оказаться тем, кем он думал. Но его надежды оправдались – Рома не спал; более того, он что-то нагревал в ложке. «Вот он», - думал Андрей, - «вот он, родимый». Рома же был слишком занят, чтобы замечать что-либо вокруг. Андрей окликнул его. Рома подскочил от неожиданности и чуть не разлил содержимое ложки.
- Ты что – идиот – меня так пугать?! Тут его на 100 рублей.
- Извини, но я тоже хочу его.
- Чего??? – почти закричал Рома.
- Дай мне уколоться – мне очень надо….
- У меня больше нет…
- Дай мне хотя бы дешку…
Глаза у Андрея в тот момент горели животным огнём. Андрей понимал, что ради героина он не остановится не перед чем. Понимал это и Рома. Поэтому тот буркнул:
- Ладно, но ты мне должен.
Андрей лишь слегка улыбнулся… улыбка его была похода на оскал загнанного зверя. Быстро закатав рукав, он подумал: «героин умеет ждать». На минуту его рука, закатывающая рукав, остановилась…. Андрею захотелось уйти, но он не мог. Наркотик не пускал его… Рома набрал жидкость в шприц и повернулся к Андрею. Игле вошла в вену с первого раза… Андрей сильнее сжал кулак и смотрел на то, как деления шприца, как переборки на «Титанике», медленно сдавали свои позиции, выпуская на свободу зверя, который «умеет ждать». «Это совершенный хищник» - пронеслось у Андрея в голове, но он выбросил эту мысль… Всё, приход… Перед глазами у Андрея всё поплыло. Зрачок уменьшился до размеров маленькой чёрной точки в обрамлении сине-зелёного хрусталика. Голова Андрея медленно опустилась на колени. Его начало тошнить. Перед глазами вдруг чётко возникли какие-то круги, точки, не знакомые лица. И опять эти глаза. От ужаса Андрей резко открыл глаза, он хотел закричать, но из горла вырвалось лишь мычание.
Рома же, напротив, не хотел сидеть на месте – он делал какие-то танцевальные движения под музыку собственного сочинения, которую насвистывал себе под нос.
Вдруг неожиданно вошёл Руслан, брат Ромы, и с лёгким смешком спросил:
- Опять упоролись???
- Заткнись и дай сигарету, - проворчал Андрей.
Руслан молча протянул ему сигарету, и, матюгнувшись, вышел из гаража.
Прошло несколько минут, может быть часов, или даже дней – Андрей не трудился этого понять. Ему было хорошо. Перед глазами мелькало что-то непонятное, но до боли знакомое – картины детства, лицо первой девочки, с которой он целовался ещё в детском саду, его первая любовь, первая затяжка сигаретой, потом наркотиком, первый укол, первая «ломка». Андрей неожиданно почувствовал, что умирает. Он слышал в одной передаче, что перед смертью перед глазами пролетает вся жизнь. Это происходило мгновенно, но Андрей не мог точно сказать, быстро ли мелькали проносившиеся в его мозгу образы.
Вдруг Андрей резко открыл глаза, увидел земляной пол гаража и бетонные стены, и понял, что это были галлюцинации. Ему очень хотелось пить, но ведра в гараже не было, но на его месте сидел какой-то человек. Андрей не видел его лица, но был уверен, что знает его. Вдруг дверь гаража распахнулась и в него вошла собака – Амур. Луч света, проникший в гараж, осветил лицо незнакомца. Но вот что странно было в его облике – там, где у нормальных людей были глаза, не было ничего. Вернее, было, но это были не глаза. На их месте были какие-то чёрные сгустки, которые шевелились, как будто были живые. Андрей не испугался, он только подумал, что неплохо было бы, если бы Амур закрыл дверь.
Совершенно неожиданно собака, будто прочитав его мысли, поднялась на задние лапы и закрыла дверь. Гараж погрузился в темноту. Разительная перемена произошла в собаке – её морда начала уменьшаться, тело тоже. И через некоторое время Амур превратился в кота Маркиза. Самое удивительное, что Андрея превращение Амура не смутило. Его уже давно ничего не удивляло.
Тем временем существо, сидевшее в углу, стало перемещаться к Андрею. Оно подошло настолько близко, что он чувствовал его дыхание. Чёрные сгустки начали увеличиваться, как бы поглощая голову своего «хозяина». Вскоре вместо головы была пустота, которая продолжала разрастаться. Создавалось впечатление, что это образовывалась чёрная дыра в космосе, и она начала засасывать Андрея. И он отчётливо чувствовал, что это всё, это конец. Эта пустота звала его наверх, к более счастливой жизни.
Андрей почувствовал, что он отрывается от земли и улетает. Последний раз он бросил взгляд на кота, но тот уже опять стал собакой. Стены и потолок гаража раздвинулись, открывая путь наверх. И вдруг он отчётливо понял, что не сказал Жене самого главного. Он не видел, куда улетал, потому что видеть уже ничего не мог.
Через некоторое время Амур подошёл к Андрею, посмотрел на него и вышел из гаража, плотно прикрыв за собой дверь.
А в гараже остался красивый молодой человек, лежащий на полу в позе распятого и на его лице было умиротворение. А из глаз продолжали капать слёзы, оставляя на щеке грязные разводы.

1999-10.07.2000