Зеленое Привидение

Однажды октябрьским вечером в порывах ветра срывающего с деревьев ослабшую листву, Ире послышался чей-то шепот. Она перестала читать, отложила в сторону книгу и вышла на балкон. Клубящиеся, как дым от сжигаемых листьев, серые облака закрывали полнеба. Окна соседних многоэтажек освещали пустой двор и припаркованые вдоль подъездов авто.
С наступлением осени двор все больше и больше открывался ей. Это была ее первая осень в новом доме. За акациями, вдоль шоссе, теперь можно было увидеть серую, асбестоцементную крышу автостоянки, а кусты сирени под окном больше не прятали кошек.
И снова этот шепот сквозь ветер, так словно воздушные порывы помогали создавать эти слова лишенному легких, загадочному существу.
Ира повернула голову и увидела… К этому времени, когда орех перед домом потерял значительную часть своей листвы, она наконец-то, спустя полгода после переезда в эту квартиру, заметила огромную фигуру зеленого привидения - столб линии электропередачи увитый диким виноградом. Его побеги разрослись по проводам и напоминали гигантские руки готовые схватить свою жертву.
Оно выглядело точно так же, как то привидение, из детства, между ее домом и школой, мимо которого она постоянно проходила. После многочисленных ремонтов и реконструкций столб-привидение незаметно исчезло, и много лет она его не видела. И вот теперь, как будто кто-то, когда-то выкорчевал тот столб вместе с корнями винограда и перетащил сюда.
И оно говорило голосом из прошлого. Не то с ветром рождались слова, не то прямо в ее голове оживали чужие мысли.
Ира слышала, как оно говорило:
Я тут. Это я. Это мои семена проросли в этой черствой земле и увили бетонный столб.
Ты помнишь свое детство? Помнишь меня? Мои большие сильные руки готовые тебя обнять? Я казалось тебе огромным – в зеленой паутине моей лозы – ты могла потеряться. Мальчишки от самого основания до вершины столба могли с двух сторон залезть на меня, и я бы укрыло их листьями, и не было бы их видно ни родителям, ни учителям, никому.
Я действительно могу быть огромным, мои размеры зависят от пространства, которое я занимаю. Дай мне столб от земли до луны, и я сделаю его зеленым, я выпью всю воду из озер земли, я буду хватать с неба звезды и украшать ими свои побеги.
Ира смотрела на зеленое привидение во мраке. Не могло оно говорить. Давно минула та наивная пора детства, когда она его боялась. Но почему же?..
Образ привидения не отпускал ее, когда она закрыла балкон и легла в кровать. Далекие, такие же осенние как теперь, дни. Она возвращалась со школы, и каждый раз, небо над головой привидения становилось все темней и темней, и она все больше и больше обходила его стороной, страшась, что он, воспользовавшись темнотой, может к ней незаметно подобраться.
Первый раз она увидела его, когда кто-то, из взрослых гуляя с ней, в шутку сказал, что видит привидение. Оно действительно напоминало привидение, таким как его, рисуют в комиксах и изображают в мультфильмах. И с того момента невзрачный столб превратился в почти настоящее сверхъестественное существо.
Она засыпала, и ей снилось, как она играет в мяч. Мальчишка с ее двора не может его поймать и резиновый с широкой синей полоской мяч, пролетает над ним, с шумом падает на землю и, подпрыгивая, катится к увитому виноградом столбу. Мяч катится, а в голове кто-то протяжно выгукивает ее имя и настойчиво предлагает забрать мяч, который лежит возле столба. Она не хочет идти, ей страшно. Что-то невообразимо-жуткое происходит возле столба и снова снится, как мяч, подпрыгивая, приближается к столбу и кто-то зовет ее, а она не идет и снова что-то происходит, и снова неутомимый мяч летит к зеленому демону и ее имя, произнесенное неведомыми устами звучит подобно печальному набату заставляя трепетать от ужаса каждую клетку тела.
Она проснулась, продолжая думать об этом сне. Воспоминания о детстве полностью захватили ее, и последующие недели она жила вновь ощущая себя ребенком. Возникла из какого-то сказочного небытия школа с ее звонками с уроков и на урок, записками от подружек и мальчиков. И те задумчиво-волнительные моменты, когда она в те дни проходила мимо привидения, чувствуя, что оно на нее смотрит.
Оно не вечно – Ира это знала, один раз во время гололеда она скользила к себе домой, и невольно любуясь причудливо изменившимися деревьями, обратила свое внимание и на него. Столб был окутан коричневыми проводами обнаженных лоз, а гололед заковал эти провода в хрусталь. Зима одержала победу над призраком внушавшем ей страх, даже ураган не мог привести его в движение.
Довольно скоро природа вступила в свои права и возле ее нового дома. Привидение начало терять свою летнюю зелень, листва его краснела неравномерно, и целую неделю, глядя на багровые лозы, казалось, что оно отчаянно борется со смертью, истекая кровью.
Это не смерть – это сон – шептало оно. Но и сон для меня не сон; я буду все видеть, все слышать, я буду рядом с тобой. Приход весны вдохнет в меня новую жизнь, новые силы.
К декабрю на столбе не осталось ни листика. Ира любила смотреть на замотанный виноградной лозой столб, теперь он напоминал обмотанную тканью мумию, но Ира знала, что раньше времени это существо не проснется, и это ее успокаивало.
Однажды во время снегопада оно и вовсе исчезло с ее глаз. Но ближе к весне его голос снова звучал внутри нее, и сны все больше беспокоили какой-то непостижимо-гипнотической навязанностью извне.
Ей снился мяч, летящий к ногам зеленого привидения, осенним вечером, много лет назад. Расправив страшные руки, оно зовет ее, просит забрать мяч, половинка которого утонула в его листве, но она стоит не шелохнувшись, а ее приятель, давно забытый мальчишка, живший по соседству, хочет играть, он подбегает к столбу, и когда он касается мяча – огромная зеленая лапа хватает его и поднимает высоко в воздух, словно хочет закинуть в свою пасть. Он отчаянно кричит, кричит маленькая Ира и просыпается взрослая женщина, которая не может поверить в то, что видела много лет назад. Ей привиделось тогда, верно привиделось, не могло это быть правдой, но куда же пропал тот мальчик? После того вечера она его больше никогда не видела. Перешел в другую школу?.. Смутно она припоминала, как кто-то говорил, что он погиб, но может быть перепутала, не так поняла, все таки столько лет прошло, а она совсем, совсем не помнила своего детства.
Ира с трудом извлекала из памяти моменты того вечера, возможно еще тогда, много лет назад, она сама их загнала в самый дальний угол сознания. Мальчишка мог посмеяться над ней: обмотаться ветками и, карабкаясь по ним имитировать, что столб его хватает, душит… Страх оказался так велик, что она забыла, как он слез, со столба смеясь над ней, и запомнила только то, что вызвало потрясение в ее душе.
Ей следовало найти его, чтобы удостоверится в том, что это произошло действительно, или же наоборот он жив и невредим.
Ее школьные фотографии остались в родительском доме. Покидая его с альбомами фотографий в руках, она смотрела на небольшой рынок выросший на том месте, где некогда стоял увитый виноградом столб. Ире казалось, что привидение самовольно покинуло это место и перебралось к ее дому.
Мальчик был не из ее класса. Но она знала человека, который рассказывал про его смерть. Все надежды она связывала с его памятью. В феврале она увиделась с ним на встрече выпускников и, удивив своим вниманием, узнала то, что хотела знать и даже то, что ее бывшая классная руководительница стала одной из первых, кто обнаружил мальчика, и вызвала скорую.
Она отыскала ее в кабинете биологии, окруженная выпускниками, учительница, выслушивала истории о том, как сложились их судьбы. Ира дождавшись, того момента, когда большинство разошлось, спросила ее о погибшем мальчике. Немного удивленная преподавательница рассказала своей бывшей ученице про ту историю, которую Ира считала сном. Она пересказала ее так живо, так подробно, что Ира ощутила, будто это происходило с ней.
- Отчего же он умер? – спросила она.
- Задохнулся виноградной ягодкой.
От этих слов холодок прошел по спине Ирины, такой неприятный, как виноградные лозы, что обвивают тела жертв. И картина смерти, мистическая, такой, какую ее не видел никто – представилась ей. Увитый диким виноградом столб, его мощные зеленые руки и маленький мальчик, тонущий в густой листве и зовущий на помощь.
- Я вышла из школы, чтобы узнать, почему пропал свет. Оказалось, что провод оборвался на этом самом столбу. Вероятно, когда это произошло, он взял в рот ягоду, вряд ли он даже их кушал, и, испугавшись рвущегося провода – поперхнулся.
Возможно, все было и так – думала про себя Ира. Но мяч, катящийся к столбу, продолжал ей снится по ночам. Он звал ее, и когда во сне она, не повинуясь себе – бежала за мячом – это был самый страшный сон. Страшный потому, что она ничего не могла остановить.
Наступала весна.
Никогда еще в своей жизни она не встречала весну в таком сильном угнетенье. Это была тяжесть похожая на ту, когда испытывая депрессию отчаянья и одиночества, провожаешь лето, когда золотые краски осени размываются дождем, когда зима своей унылой сединой снега и чернотой голых деревьев напоминает крошащийся мрамор на заброшенной могиле.
Почки становились больше, набухая, распускались молодой зеленью, и она с тревогой смотрела на столб. Когда первая листва украсила виноградные лианы, она постаралась выбросить его из головы, но однажды ночью, повинуясь настойчивому зову, в свете ночных фонарей увидела величественную фигуру зеленого привидения.
Ветер проникал под ее ночную рубашку, молочные облака быстро-быстро бежали по весеннему небу. И как чешуйки ящера сверкала листва дикого винограда на столбе.
Оно шептало ей: здравствуй, Ира, это я. Весна пришла, и я проснулся. Я стал сильней после сна, все силы весны наполняют мое тело, я могло бы раздавить бетонный столб, разломать его, как рыбную косточку. Мое горячее желание увидеть тебя помножилось на долгое зимнее ожиданье… Скоро, совсем скоро… Ничто меня не остановит.
Она слышала голос, он был настоящим.
Вечерами она не выходила из дому, пыталась читать книги, но детективы стопками откладывались на журнальном столике. Она частенько засыпала в кресле, с не выключенным светом, и даже когда ложилась в постель – ночник оставляла работать. Но один раз темнота застала ее врасплох. Она так от нее отвыкла, что испугалась, и с трудом сдержала вскрик.
Свет в тот вечер пропал не только у нее, соседи гремели дверями на всех этажах.
Ира лежала на диване, и слышала шум на улице, такой гул характерный скорее для толпы. Пугающее предчувствие охватило ее. Она вышла на балкон и увидела группу людей возле зеленого столба.
«Он здесь! О боже!», «скорую вызвали?» - по этим фразам она уже догадалась, что произошло. С балкона, в свете ручных фонарей и фар авто она увидела тело мальчика на земле.
Его ударило током.
Ира почувствовала себя плохо, зажгла свечу, прилегла на диван. Тени плясали на обоях и потолке, внизу, на улице раздавались крики соседей, подъезжали машины. Через некоторое время Ира незаметно уснула. Ей приснилось зеленое привидение, когда она приблизилась к нему – его глаза вспыхнули, как лампочки и буквально отбросили ее своим светом в сторону.
От этого ослепительного света она даже проснулась – оказалось, что просто отремонтировали электричество, на часах давно заполночь. Немного полежав, она поняла, в каком мире находится, что мальчика уже увезли, зеленый призрак сделал свое черное дело и никто не знал о том, как все было на самом деле.
Через день прошли похороны. Ира наблюдала за ними из окна. Несколько дней на земле, вокруг соседнего дома, в котором жил мальчик, можно было заметить увядшие цветы. И зеленый призрак стал одноруким.
- Зачем ты это сделал? – спрашивала Ира, вкладывая свой шепот в бродящий между домами ветер, и оно погодя, отвечало ей:
Я такой, какой есть. Моя форма определяет содержание. Форма притягивает его, создает, выпестывает и лелеет. Едва ли добрые души вселяются в ядовитые кустарники – ты не задумывалась об этом? Даже если и вселяются – их потом выгоняют оттуда те, для кого эти кустарники созданы. Сначала форма притягивает содержание, потом оно воздействует на форму, и вместе они дополняют друг друга, доходят до совершенства.
Ты не достигнешь совершенства – говорила она про себя; во время похорон она поклялась отомстить за погибшего мальчика.
Возможно – это был бред, соглашалась она, но если она избавится от растения – хуже не станет, она избавится от главного возбудителя своих больных фантазий.
В магазине для садоводов она, проконсультировавшись, чем обрезать побеги дикого винограда, купила ножницы, и поздно вечером прокравшись к столбу, перерезала несколько виноградных стволов. Ей казалось, оно хватает ее, и дома возле зеркала она обнаружила в своих волосах виноградные усики.
Однорукое привидение умирало долго, оно не истекало кровью как осенью, а усохло, превратившись в нечто напоминающее маскировочную сетку, какими обычно накрывают дешевые летние кафе. В конце августа, когда опала мертвая листва, оно выглядело, как в конце осени.
Ира зажила спокойной жизнью лишенной налета мистичности и одна она редко ночевала, она сошлась со своим бывшим парнем и они даже подумывали о свадьбе.
Почти год прошел, и она встретила весну, так как всегда встречала ее раньше. Но однажды во время поездки в такси она вновь услышала гукающе-протяжный только ей слышимый голос. Выглянула в окно и увидела увитый виноградом столб. Сначала один, потом другой – по обе стороны площади с кольцевым движением их было с десяток.
Ира… Видишь меня? Я здесь! Я никуда не делось! Я было тут, я тебя ждало. Ты плохо знаешь свой город, город в котором живешь. Тут много форм, и я нашел подходящие…
Видишь то самое огромное привидение, с руками способными обнять многоэтажку, что стоит напротив кафе через дорогу? Это я.
А рядом столб поменьше – в нем меня тоже можно найти…
А тот скудно увитый, с какими-то куриными крылышками вместо рук – оно еще не созрело. И то на выходе из площади тоже не внушает страх и вдобавок три руки на разных уровнях; страшно, только тогда, когда похоже. Ты сама вызываешь свой страх, сама его растишь, потом не можешь с ним справится и он занимает тебя полностью.
Ты убила меня, но я вернулось. Вернулось ради тебя.
Я заберу тебя этими огромными зелеными руками и отнесу прямо в ад.
Ира взмокла от пота, ей хотелось выпрыгнуть из машины. Дома она долго приходила в себя. Снова ей вспомнился этот кошмар, и мелькали увиденные днем то справа, то слева зеленые привидения.
Это могло прекратится, если бы она переехала жить куда-нибудь на север, там где только карликовые березы растут. Но она никуда не хотела уезжать.
Своему молодому человеку она ничего не сказала, вернее, собиралась, но не успела. Перекладывая вещи в шкафу, она обнаружила на его свитере виноградную зацепку, это привело ее в состояние паники. Она попыталась дозвонится до него, но он не отвечал.
Вечером она узнала, что он погиб.
Это была необъяснимая смерть для всех кроме нее. Пожилой водитель говорил, что пострадавший свалился на дорогу так точно его швырнули под колеса какие-то силы, вероятно, упал с дерева и тут же был сбит.
Это случилось на той злополучной площади, которую облюбовали зеленые привидения. Оборванный провод подтверждал их версию, но только не поддавалось объяснению, почему нормальный человек, в крови которого не обнаружили ни наркотиков ни алкоголя, полез на столб поздно вечером…
И только Ира знала, что он не по своей воле оказался на вершине столба.
Зеленое привидение решило изжить ее вместе со всеми кто был ей дорог.
Через неделю на площади не осталось ни одного живого винограда, по местному телевидению даже показали засохшие лианы на столбах, и места среза.
Ире было непросто это сделать. С одной стороны сознательные граждане, которые могли обнаружить, чем она занимается, с другой стороны привидения способные поднять ее в воздух и кинуть под колеса мчавшихся по площади грузовиков и автобусов. Вся ее одежда и волосы, когда она вернулась домой, оказались в усиках-зацепках.
Предупреждать родных о возникшей угрозе не имело смысла – они бы посчитали ее сумасшедшей. Поэтому, чтобы оградить их от опасности ей пришлось вырубать все дикие виноградники обвивавшие столбы в городе.
Она ездила кругами на автобусах разных маршрутов, в такси объезжала улочки. И вычислив жертвы – выносила им смертный приговор. Нелегкая работа палача - дикий виноград пользовался большой популярностью в ее миллионном городе.
В тех же случаях, когда это легко проходило, она задумывалась – все ли правильно она делает, может то, что случилось в прошлом, все смерти – это набор случайностей. И она просто сходит с ума. Ей грезилось, как ее забирают в психушку, как она живет там наедине со своими кошмарами; за ее окном стоит столб, одетый в зеленую мантию палача из дикого винограда, его лианы повисли на проводах и похожи на руки, каждый день оно незаметно сдвигается, приближаясь к ее окну, от того места, где оно раньше стояло, идет глубокая длинная борозда, но никто не замечает ее, никто не понимает, что оно движется к окну, чтобы в один не прекрасный день, просунув сквозь решетки свои гибкие зеленые руки, задушить несчастную девушку.
Ей хотелось спокойной жизни. Жить, не оглядываясь с подозрением на столбы, не слыша величественно-грозных голосов, которые срываются как ветер и сеют холод в сердце.
Шанс поменять свою жизнь ей представился после смерти одинокой тети, которая переписала на нее свой дом.
Дом находился возле моря в неплохом районе. Часть домов являлись сезонными дачами, в остальных постоянно кто-то жил. Район утопал в зелени – персик, абрикос, вишня, шелковица, груша, Иру смущал виноград на заборах, но это был плодовый виноград, который ничего общего не имел со злыми формами.
Эти самые злые формы. Соседки хорошо приняли молодую девушку, но притчей во языцах стало ее отношение к их садикам, ее странные вопросы. «Представляете – говорила одна из соседок своим знакомым, - она зашла ко мне во двор и принялась осматривать сад, не обращая внимания на моего пса, который заливался, прыгая на цепи. Осмотрела все, нашла какую-то травинку, вырвала несчастную и огорошила меня какой-то маниакально-безумной речью про злые формы. Якобы ядовитые растения – это злые растения и в них вселяются злые духи. Хотя трава эта была вредна только для котов, которые ее сроду не ели».
Сезон, когда дом можно было наиболее выгодно сдавать, прошел, и она решила перезимовать в нем.
Новое жилье требовало ремонта и постоянного ухода, но она всегда мечтала жить возле моря, в своем доме, и ничто ее не останавливало.
Ира выкопала в саду бурт для фуксий и засыпала их собранной листвой. Листву приходилось подметать каждый день, не говоря уже про те вещи, о которых она раньше не задумывалась.
Но Ира не боялась новой, свалившейся на нее работы, к тому же она все время себе напоминала, что это ее шанс избавится от прошлого.
Она не ощущала страха и одиночества – компанию ей составляла лучшая подруга, которая очень часто ночевала у нее. Они смотрели кино из видеопроката, гадали на картах таро, вместе готовили ужин и обед, гуляли к морю.
Ира только один раз во время гадания на картах, когда они сидели в полумраке, среди маленьких свечей, поведала о зеленом привидении. Подруга с открытым ртом слушала ее историю, но конечно не поверила.
Ира сама с трудом верила в то, что с ней происходило. Этот дом казался сном. Единственным приятным сном. В других снах…
Самым неприятным сном был тот, в котором она глядела на мяч, прыгающий в сторону зеленого привидения. Она бежала за этим мячом против своей воли.
Иди ко мне - рычало привидение, глядя на беспомощную девушку, и смеялось так, что провода качались, и свет мигал в домах. А Ира приближалась и не могла это остановить.
Однажды она гуляла с соседкой, и они зашли в такое место, где она раньше никогда не бывала. В очередной раз она удивилась тому, как запутан этот район частных домиков, вроде бы недалеко от нее, но, гуляя, специально и не найдешь…
Соседка остановилась возле высокого забора, и сказала, что в этом месте нашли ее тетю.
- Я думала, это случилось рядом с домом… – ответила Ира, озираясь по сторонам.
Безобидная улица сразу приобрела какой-то зловещий оттенок, словно смерть исходила от нее.
- Она любила ходить домой этой дорогой, хоть она и длиннее. Может иначе бы – она успела добраться до дома.
Рассказы, услышанные во время похорон, ожили яркими красками. Здесь на асфальте, как на подушку, уронив голову на лежачего полицейского, умирала ее тетя.
Телефонный звонок прервал их общение. Соседка оставила Иру, пообещав через несколько минут вернутся, и, вынув из кармана ключ, побежала к дому.
Ире не хотелось оставаться там одной. Про себя она решила, что больше никогда, без крайней необходимости, здесь не появится.
На прощание она решила оглянуть это место, просто чтобы иметь представление об улице, рядом с которой жила. Несколько незнакомых домов за забором слева, справа домики, крыши которых она еле видела за деревьями и домами в середине квартала. Чей-то черного цвета джип BMV, на котором она не могла не остановить свое внимание.
Говорили, что у тети, когда ее нашли, были открыты глаза.
Она лежала и смотрела в небо. Иру передернуло, едва она представила себе это.
Серебристый свет, падавший на асфальт, заколебался. Ира подняла глаза и увидела, что ветви дерева над ее головой пришли в движение, и луна запуталась в них. Это казалось странным, так как она не ощущала ни малейшего ветерка.
Только дыхание страха - свет луны заструился по веткам и Ира, присмотревшись, увидела, что это не дерево, а столб, увитый ненавистным ей диким виноградом. Она не заметила его сразу из-за того, что оно стояло за высоким забором. Большинство столбов линий электропередачи здесь появились раньше, чем дома и их никто не переносил. Столб-привидение махало зелеными лапами, из-за чего ей показалось, что это ветви, пришедшие в движение благодаря сильному ветру.
Никогда еще, кроме того полусна-полувоспоминания, когда возле школы погиб мальчик она не видела, чтобы оно так двигалось… Как живое существо.
Бежать она не успела. Как крыльями махнув огромными зелеными лапами, привидение схватило ее в охапку и подняло на самый верх, сдавив на шее шелковый шарфик. Ира отчаянно махала ногами и болталась на столбе как на виселице.
Во многих дворах погас свет. Громко лаяли собаки. Через полчаса подъехала аварийная машина. Оба провода оказались оборваны.
- Ну, что там? Много времени займет? – беспокоились жильцы домов.
- Не торопитесь, дайте мне залезть наверх! – сердито отвечал электрик, карабкаясь по лестнице.
Достигнув вершины, он раздвинул зеленые косы оборванных проводов и веток, и направил сквозь них луч фонаря.