Звездная Россыпь

Командир исследовательского экипажа, Джордж Эйделвуд, посмотрел в окно своей каюты. Мертвенно черную пустоту снаружи украшали лишь блекло мерцающие точки – миллионы маленьких огоньков, словно сверчки, играли со светом и тенью, переговариваясь друг с другом на только им ведомом языке.
Уже четвертый месяц он и еще сто человек экипажа держали курс в неведомые доселе глубины вселенной, наблюдая каждый день эту чарующую картину. Джордж нехотя встал, разминая затекшие мышцы, и уже в тысячный раз проверил курс на встроенном в стену сенсорном компьютере. Все верно, вот-вот корабль достигнет места назначения. Самым удивительным было то, что ни командир корабля, ни кто-либо из его экипажа не мог с точностью сказать, что же является этим местом назначения.
Около года назад, когда на исследовательской базе Стардеф-4 в окрестностях одной из систем Млечного пути телескоп передал на Землю информацию, которая подвигла в замешательство всех без исключения сведущих в космологии людей. Прогрызая глубины космоса, его мощный оптический луч посылал на Стардеф информацию о новых системах и звездных скоплениях, когда в один прекрасный день он словно бы не наткнулся на непреодолимое препятствие, так, будто за определенной чертой не было даже вакуума. Там не было ничего. Любой запрос за пределы этой линии возвращал лишь пустоту и крушил последние догадки ученых о неведомом феномене. Когда последние попытки узнать хоть что-то провалились, было решено снарядить экспедицию, задачей которой было узнать как можно больше и, если возможно, объяснить суть происходящего.
Спустя четыре месяца корабль, на скорости в тысячи и тысячи раз превосходящей скорость света, уже был в каких-то двух парсеках от злосчастной линии. Эйделвуд не спал уже вторую ночь, боясь пропустить хотя бы секунду из летописи происходящего, так как знал, что он и его команда уже на грани величайшего открытия.
Он медленно подошел к бару, налил себе стакан воды и вытащил из аптечки капсулу, которая должна была заставить его забыть о сне еще на десять часов. Затем он повторит эти действия снова и будет на ногах до тех пор, пока все не разрешится. Стряхнув с себя остатки сна, он подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Эйделвуд относился к разряду тех людей, возраст которых на вскидку определить было невозможно. Густые пепельные кудрявые волосы были аккуратно уложены, светло-голубые глаза всегда внимательно и строго оценивали ситуацию. На лице его не было морщин, хотя ему уже шел пятый десяток.
Выйдя из каюты, он уверенным, но немного усталым шагом проследовал в рубку. Его первый заместитель, всегда веселый и радушный Роберт Хиттерман, напряженно вглядывался в звездную россыпь на экране навигатора. Сейчас уже была отчетливо видна граница, линия, за пределами которой, словно ластиком, кто-то стер все звезды. Красная точка, неспешно мигающая на экране, обозначая положения корабля, неумолимо приближалась к линии.
- Как скоро мы пересечем ее? – спросил Джордж, встав рядом с Робертом.
- Еще около часа, - едва слышно произнес заместитель, еле сдерживая все нарастающее волнение.
- Я думаю, тебе пора отдохнуть, - и, не дав ответить, добавил, - Я послежу, ступай.
Роберт встал и, кивком головы поблагодарив командира, медленно удалился в свою каюту. Эйделвуд знал на своем опыте, что тот не сомкнет глаз.
Опустившись в удобное мягкое кресло, Эйделвуд остановил взгляд на красной точке, медленно, но неумолимо приближающейся к бездне.

В 17:46 по глобальному времени на Земле, в центре управления ФастИгл, пропала связь с экипажем исследовательского корабля Ластхоуп-1 под командованием капитана Джорджа Эйделвуда.

В комнате было темно. Казалось, тьма была бесконечна, как и сама комната. Стеллажи, сотни и сотни тысяч стеллажей, стояли друг напротив друга, тускло освещенные своим грузом – миллионами светящихся коконов, ровно, ряд за рядом заполняющих стеллажи. На границе одного из коконов незаметно, словно искра, вспыхнула, а через секунду погасла мимолетная вспышка. И вновь, словно это было лишь видение, внутри кокона восстановилась безмолвная гармония, только лишь миллионы и миллионы светящихся точек, заполняя мертвенно черную пустоту внутри кокона, словно сверчки, играли со светом и тенью, будто переговариваясь друг с другом на только им ведомом языке.