День, когда все изменилось. Часть 1

День, когда все изменилось.


Часть 1.

И лишилась жизни всякая плоть,
движущаяся по земле…
Все, что имело дыхание духа жизни
в ноздрях своих на суше, умерло.

Ветхий завет.


Скупщик сидел на противоположной стороне дивана и время от времени, нервическими движениями кистей рук, протирал огромные линзы очков, то и дело, покрывавшиеся пеленой. Он молчал, пытаясь снизить цену, но не был склонен к искусству торга, и именно поэтому, в конце концов, сдался. Продавец так и не снизил цену, его каменное лицо выражало холодность мысли, абсолютную непреклонность и полное безразличие, ведь он, как никто другой, прекрасно понимал тот факт, что сможет продать этот товар и за большие деньги, но время поджимало, и именно поэтому он остановился на наиболее стабильной цене.
Голограмма создала интерьер, являвшейся упрощенной копией домашнего очага, вышедшего из моды вот уже как восемь веков назад, и являвшимся некогда подлинным подобием роскоши: камин с потрескивающими в нем дровами, имитирующий все до единого звука, кроме тепла, мягкие диваны, обшитые бархатом с изогнутой спинкой, как раз под изгиб спины. Звериные шкуры под ногами и бокалы с вином, как завершающие штрихи. Рядом с диваном сидел, намывая свою блестящую, лоснящуюся черную шерсть кот. Он то и дело, после каждого облизывания издавал некое подобие урчания, что, несомненно, не проходило мимо ушей присутствующих.
- Ну... давайте сторгуемся на ... 30 миллионах.
- Я же сказал 50!
-Хотя бы... 35...
- 50!
- Вы ...
- Я знаю реальную цену на вещи, и уж поверьте мне, у меня предостаточно покупателей, а товар всего один, и если бы не обстоятельства побудившие меня на скорую руку сплавить его, я бы... .
- Я знаю, прекрасно все знаю... просто....
- Значит, если знаешь, 55 миллионов.
- К - как...?! - с неподдельным выражением ужаса, застывшим на лице, переспросил, заикаясь, скупщик.
- Пятьдесят, или пошел отсюда. - Впервые за несколько часов переговоров, на бесчувственном лице продавца, изобразилось жалкое подобие улыбки.
- Л…ладно, но.
- Никаких но! ... - В порыве гнева продавец вскочил на ноги, оборонив с подноса бокал вина, разлившийся прямо на кота, который уже заканчивал свой, так называемый туалет, отчего второй, с душераздирающим криком, до смерти перепуганный, рванулся с места. Продавец представлял собой гору человеческих мускул, высотой более двух метров; руки с засученными до локтей краями пластического скафандра, обильно покрывала густая растительность, а ладонь, была до того гигантских размеров, что запросто могла, при желании хозяина, раздавить жалкую черепушку скупщика, отчего у того по телу пробежала дрожь, и он почти сросся со спинкой дивана, чья тугая пружина не могла сдержать напора, с которой этот маленький человечишка, для которого подобные усилия были просто физически невозможны, давил на нее. - Считаю до трех...
- Договорились!!! - Еле слышно простонал покрасневший от напряга скупщик.
- 50 миллионов транспортируете в атмосферу ТФБ, мы ведь с вами люди цивилизованные. - Продавец, вдаваясь в подробности, не заметил, как кот, минуту назад, исчезнувший в столь небольшом помещении, теперь стоял у его ног и терся, в знак безответной любви к хозяину.
- Чертова скотина, - сбился с объяснений продавец, - вечно мешается под ногами, то там, то здесь. Никогда не любил эту домашнюю утварь. "Арго" - убери это существо отсюда.
В одно мгновение скупщик исчез.
- Я попросил убрать эту примитивную форму жизни отсюда, не имея в виду скупщика. Верни мне его, а этого - он поднял за шкирку кота и поднес к лицу - убери, не понимаю, с чего ты решил что я люблю этих существ.
Скупщик вновь появился, за ним следом исчез кот.
- Что же вы со мной вытворяете, пропускать человека через телепорт... ну знаете, это переходит все грани ...
- Но, но, но - перебил его продавец. Во-первых, в этом повинен не я а компьютер, не правильно инсталлировав мой приказ, а во-вторых...
Вы в моем доме смеете мне угрожать?! Никакой сделки не будет.
- Я ...
- Вы не получите товар.
- Но как же мы ...
- Что будет с вами - это проблема не моя. Ближайшая планета от вас, не менее нуждающаяся в товаре - Антрас, находящаяся отсюда всего в паре троек десятков световых лет. Вылетев незамедлительно, я окажусь там уже через пять земных часов, вдобавок еще два, на то чтобы сверхчувствительные радары ЦОП (Центра Охраны Планеты) заметили меня, а там товар согласятся купить за большие деньги, ну, к примеру, скажем: 65-70 миллионов. Вполне достойный вариант, как думаете?
- Я думаю - от напряжения скупщик весь взмок - нам надо замять этот инцидент и остановиться на цене, которой вы остановились.
- Думаю, стоит согласиться на эти условия, я ведь тоже слегка погорячился.
- А как я смогу получить товар?
- Хм. Через телепорт его не протащить; вам необходимо будет заказать Космограф, грузоподъемностью в 2 тысячи эллеонов.
- У нас есть.
- Вот и отлично!
- А гарантия?
- Я же сказал: насколько быстро доставите деньги, настолько быстро получите товар.

Скупщик встал, и уже собрался, было уходить через голографическую дверь, формы, пользовавшуюся популярностью в хх веке, но продавец буквально двумя шагами, преодолев расстояние в четыре метра, отделяющее его от скупщика, настиг того.
- И ... вот еще!
- Чего?
Продавец, несвойственным для людей его формы и телосложения, молниеносным движением, с помощью "печатника" имплантировал в руку скупщика "чип поиска", который выводил на монитор главного компьютера "Арго", информацию о пребывании носителя чипа в той или иной части планеты.
- А - а - аи! - больше от испуга и неожиданности, чем от боли закричал скупщик.
- Это для подстраховки. Может, захотите сдать меня.
- Но ...
- Когда рассчитаемся - сниму! Он вас не потревожит.

В половине седьмого по земному или тридцати двух минутах второго по фреонскому времени, 50 миллионов было зачислено на счет ТФБ, на имя Грегсона Логдеса. Деньги отсканировались, и когда продавец увидел все это своими глазами, проверив подлинность, то не замедлил себя ждать.
Они шли по пустому, широкому коридору, сплошь усеянному неоновыми лампочками.
- Я хочу использовать его в ...
- Мне совершенно безразлично, где и как вы будете использовать "Рогстера". Моя миссия завершится в худшем случае через 15 минут, и я с чистой совестью покину Фреону и галактику Стрельца.
- Вам не жалко с ним расставаться?
- Жаль, но обязывают обстоятельства - лицо его слегка покраснело.
- Какие, если не секрет?
- Секрет.
- Ясно.
Они подошли к площадке, за энергетическим полем которой, в полном одиночестве и темноте таилось то, что так вызывало неподдельное восхищение скупщика.
- Готовы?!
-Нет. Э-э-э... не совсем ... то есть, да. Да. Готов.
Продавец нажал на кнопку пульта управления, и в самом недре энергетической решетки зажегся свет.
- О, боже мой!!!!! - скупщик упал в обморок. Его обмякшее тело вовремя успел подхватить продавец.

- Вы сорвали мои планы. По моим подсчетам, я должен был улететь отсюда еще пять минут назад, и это в худшем случае, - это было первое, что услышал, только что очнувшийся скупщик, приходя в себя. Он лежал на мягком диване, который успел с помощью голографа стать еще более мягким и широким, в той самой комнате переговоров, где совсем недавно проходила сделка. - Товар погружен. Можете отправляться. Чип я снял.
- Хорошо.
Скупщик встал, слегка пошатываясь, он еле держался на ногах.
- Я поеду.
- Стой, - опередил его продавец - Вот... - Он всучил скупщику микрочип.
- Что это?
- Инструкция по эксплуатации машины.
- Большое спасибо - впервые улыбнулся скупщик, чьи щеки обильно покрыл отчасти розовый румянец. - Сколько?
- Бесплатно, - здоровяк, казалось, подобрел.
- Ну ... я пойду.
- Идите. И ... берегите его!

Через 10 минут, по земному времени, космический корабль "Аргонавт" с планеты Земля, вылетел с орбиты Фреоны, а еще через десять - испарился в мириадах звезд межгалактического пространства.
Все, что нужно - уже было сделано.
Начало было положено.


***

На орбиту, в межзвездной карте известной под названием Фреона планету, опустился шаттл, наполненный людьми.
- Боже!!! - Выкрикнул один из астронавтов.
Всегда цветущая и полная жизни планета, теперь была похожа, в лучшем случае, на некогда пустующий Марс. Безжизненная почва и огромные, оголенные скалы - такой пейзаж простирался на десятки, а может и сотни тысяч километров вокруг.
- Вот это да! - затянул экипаж в целом.
Капитан активировал радар.
Планета должна была сохранить хоть какие-то признаки жизни, ведь уровень кислорода, хоть и чуть ниже положенного, показывал норму.
- Нужно оглядеться! - решительно заявил пилот.
- Да - капитан был с ним полностью солидарен - ты, Эдгар, с Миком и Поэрти, идите в сторону Геонезийских залежей урана, а я, с пилотом, пойду в сторону города. Оглядимся, что тут к чему.
- А есть ли он.
- Скоро узнаем - неуверенно ответил на вопрос астронавта капитан.
Люк шаттла открылся, и на поверхность планеты ступило пять пар, бывших здесь когда-то ног. Экипаж разошелся, каждый по своему направлению, а Стюита Мэдгарта, капитана космического корабля "Аргонавт" никак не покидало плохое предчувствие.

***

Город, с некогда кипевшей в нем жизнью был мертв. Широкие и длинные улицы, всегда наполненные фреонцами, были пустынны. Вокруг царила мертвая тишина, грязь и разруха. На стене одного из многоэтажных домов Стюит Медгарт обнаружил огромный, на половину изорванный, а может быть потрепанный временем плакат, с изображением "самого богатого человека планеты Фреона в галактике Стрельца", как гласила голографическая вывеска "Арджи Хестинга".
- Смотри Адам, помнишь того скупщика из Геонезийских окраин - у него ведь фамилия была Хестинг...?
- Верно.
- Вон, погляди! - Капитан указал на плакат - Должно быть его сынишка или ... кем там ему приходится. Какой пост занял?! А папаша с чего начинал...
- Из грязи в князи...
Едва заслышав движение позади Адам Грин с молниеносной скоростью выхватил протонный излучатель, заведомо встроенный по конструкции инженеров в перчатку скафандра и направил на предмет звука.
- Кто здесь? - Крикнул маленький и сморщенный старикашка с бледно серым цветом кожи и участками посеребренными, должно быть от старости, волосами. - Я спрашиваю кто здесь? Не пытайся от меня скрыться. Пусть я лишен, некогда наделявшего меня дара зрения, но слух у меня развит не хуже обоняния.
Осознав, что никакая опасность со стороны этого жалкого, беспомощного старика не угрожает, Стюит Медгарт решил ответить:
- Успокойтесь. Я Стюит Мэдгарт, капитан корабля и не собираюсь причинять вам ничего плохого. Я просто хочу понять, что тут произошло?
- Кто второй? - Пренебрежительно, не ответив на вопрос капитана, бросил старик.
- Какой второй? Где?
- Не пытайся одурачить меня - второй, я чувствую!
- Кроме меня тут больше никого нет.
Старик молчал, но приглядевшись пристальнее к его физиономии, можно было догадаться, что он пытается принюхаться, то и дело работая ноздрями, подобно животному.
- Вот он! - старик вытянул свою тонкую паукообразную руку, с крючковатым пальцем, и покрытым дорогим металлом ногтем, но окислившимся от времени, указав на Адама.
- Да, старик, ты прав! Я не один - тот, на кого ты указываешь - мой напарник Адам Грин; все мы члены экипажа космического корабля "Аргонавт", прибывшие с планеты Земля.
- Ублюдки! Звери, звери... да пропадите же вы пропадом вместе с вашей Землей!
Ну, надо же... с Земли... Тьфу. - Внезапно забился в агонии старик. - Это вы настоящая зараза; вы принесли нам страх беды и разрушения. Вы погубили наш народ. Вы во всем виноваты... вы... вы... вы...
Старик задыхался от гнева, извергая проклятия на астронавтов, все, что имелись в его лексиконе. Стюит и Адам находились в полном недоумении.
- Подожди старик, что ты ...
- Убирайтесь отсюда, неужто мало вам смертей, так еще решили оставшихся добить.
- Что ты такое несешь. Мы друзья, понимаешь? ДРУЗЬЯ.
- Ха... друзья. А я уже начал было забывать это слово, - старик засветился в саркастической улыбке, обнажив свои наполовину прогнившие зубы.
- Погоди. Объясни нам все по порядку.
- Нечего тут объяснять. Того, что сотворило все ЭТО... - он говорил обобщенно, показывая вокруг себя, - уже не существует.
- Чего не существует?
Передатчик на руке капитана запищал, сигнализируя о том, что на связи находится Эдгар Доерти.
- Слушаю тебя Эдд! - заговорил в микрофон, примыкающий к области рта, капитан.
- Сэр, мы добрались до места.
- И что?
- Ничего.
- Как ничего? Не понимаю твоего ответа. Что нашли?
- Я же сказал - НИЧЕГО! Огромные котлованы, доходящие чуть ли не до недр планеты, но...
- Что но... говори...
- В общем, тут полно металла, который может относиться только лишь к земному происхождению.
- Ты в этом уверен. Какой же?
- Точно не скажу... то ли титан... то ли... Я возьму пробу.
- Но откуда тут в земле...
- Нет, нет сэр. Вы меня не поняли - На земле куски, некогда слаженного рабочего механизма - прямо в катлаване.

***

После передачи координат Эдгар отключился. Он стоял на самом краю обрыва, пристально вглядываясь в глубину.
- Что же это за машина? - Крутились мысли в его голове. - Где я мог ее видеть раньше? Н...не...ет. Нет. Это просто невозможно, но это чувство. Нужно подобраться как можно ближе.
Эй, Мик, Поэрти! – обратился он к напарникам, занимающимся сканированием верхнего слоя планеты, определяя содержание и природу образования находившихся в ней металлов. - Подстрахуйте, пока я буду спускаться.
- Ты рехнулся! Капитан не отдавал подобного приказа.
- Знаю, но мне кажется, что виною катастрофы и всех этих разрушений стало именно это - он пальцем указал вниз.
- Ты уверен?
- Да.
- Это опасно.
Знаю, но... я должен. Должен!
Трос был спущен. Легкосплавный абрилий, материал, из которого в основе своей не считая добавлений усиливающих прочность материалов, состоял трос, был добыт во время 14 по счету космической экспедиции в межгалактическое пространство в 2342 году, на одной из колонизованных впоследствии Землей планеты Ситрус, галактики Ганимеда, был в 320 раз легче алюминия и в 722 раза прочнее титана, что и послужило поводом пускать его в производство изделий повышенной прочности. Однако понять, доставал ли он до дна или нет - было фактически невозможно. Индикан в излишестве присутствовавший в здешней почве, поглощал лучи радара, создавая помехи, что служило поводом для недоверия, и хотя на данный момент приборы вели себя как обычно, доверять им было бы глупо. Мик прицепил к ремню Доэрти спускательный механизм, а для подстраховки обвел трос вокруг себя, ведь "шест" (бур, углублявшийся в землю на три метра, служивший предметом восхищения всех скалолазов), мог в любую минуту вырваться, не выдержав давления, хотя и прошел проверку.
Скафандры новой модели, которая присутствовала практически у всех астронавтов, на 45 процентов состояла из того же жидкого абрилия, что и трос, однако этот был наиболее очищенный; вдобавок к ко всему, теперь, в отличие от устаревших шлемов сферической формы, голову защищала гелеизоидная оболочка способная принимать черты лица хозяина, пластически огибая форму головы, не уступающая, даже превосходящую по прочности предыдущую модель. Эластичные гелеизоидные перчатки, со встроенным внутрь протонным излучателем, уничтожающим в клетках любого живого существа протоны, в связи с чем, клетки начинают разрушатся. И это было не единственными прелестями улучшенной модели. Скафандр обладал повышенной стойкостью к температуре, выдерживая от +670 до - 410 градусов по Цельсию, а также к давлению, в связи, с чем был просто незаменим. Инородным молекулам пробраться внутрь было невозможно, поэтому возможность инфицироваться была практически нулевой. В местах ненасыщенных кислородом срабатывали датчики, приводящие в действие баллоны с кислородом, работающими с частотой периодов, в отличие от обстановки, не отягощающие теперь астронавта, а находящиеся отныне в районе ребер, так, что астронавт не чувствовал особого дискомфорта.
- Давай Эдд, с Богом!
- И тебе не хворать. Вот вылезу, пропустим с тобой еще по стаканчику Эльзийского (имеется в виду грог с планеты Ельзи).
- С удовольствием!
- Вот и славно. Спускаюсь.
Эдгар подошел к краю обрыва и легким скачком спрыгнул в неизвестность.

***

От до бешеной скорости раскрутившегося колесика механизма, при трении о трос шел сноп искр. Скорость, с которой летел вниз астронавт, была невообразимой, но в скафандре ощущать ее было трудно.
Сейчас должен сработать тормозной механизм. - Думал про себя Эдгар. - Три, два... один... щелчок; резкий рывок, и все его тело, каждый орган пронзила невыносимая резкая боль. Механизм сработал, и как всегда не подвел. Эдгар был готов к этому.
На верху Микель мог наблюдать лишь мгновение, пока нагрудный фонарик друга не исчез в темноте, а затем, по прошествии времени, почувствовал рывок.
- Дальше своими силами, Эдд! - Мысленно подбодрил он друга.

***

Все то время, пока компьютер считывал координаты и определял, в каком квадрате находятся остальные астронавты, Стюит Медгард не спускал глаз с сумасшедшего старика, который, казалось, в некоторой степени угомонился. Вся процедура заняла не больше пяти минут, но этого времени вполне хватило на то, чтобы капитан мог рассмотреть и составить, про себя, первое впечатление о старом фреонце. Старику было на вид далеко за семьдесят; на нем была старая, износившаяся от времени одежда, подкованные сандалии на ногах имели на три размера больше, что, несомненно, замедляло движение. Несвойственную людям его расы, огромную эллипсовидную голову, держала на удивление тонкая шея, отчего казалось, что при малейшем дуновении ветра, она должна была оторваться, но этого не происходило, а значит, и шея была на много выносливее, чем это казалось на первый взгляд. Тоненькие ножки, чуть толще шей, однако на удивление крепкие, могли еще переносить своего хозяина с быстротой, неприсущей фреонцам его возраста. В одной из его огромных темных глазниц отсутствовал глаз, второй же заплыл пеленой, и вряд ли уже мог что-либо видеть, однако даже в нем капитан читал ненависть, сопровождающуюся некоторой опаской и недоверием. Фреонец стал медленно отступать, не оборачиваясь, что, несомненно, не скрылось от глаз астронавтов.
- Эй, старик! Постой! Ты куда? - Крикнул ему вслед Адам, однако тот ничего не ответил.
- Ты не уйдешь старик, иначе...
- Однажды вы принесли с собой смерть, однако она пощадила меня. Теперь пришло мое время и теперь я чувствую что она уже близко. Что ж, проклятые, берите меня!
- Мы не собираемся убивать тебя, но ты по порядку расскажешь обо всем, что здесь произошло.
Со времени последнего посещения землянами Фреоны прошло не много ни мало 211 земных лет, за это время невозможно в корне изменить состав и строение всей планеты. Какова причина?
- Возможно, так будет лучше. - Словно разговаривая с самим собой, пролепетал старик. - Я расскажу! Возможно вы последние, кто из первых уст услышит ее.
Старик жестом указал следовать за ним, однако со своим протонным излучателем Адам Грин расставаться не собирался, предчувствуя опасность.
- Куда ты ведешь нас? - настороженно спросил капитан.
- В "убежище" - последнее пристанище выживших.
Они зашли в одно из зданий, затем спустились в полуподвальное помещение, которое пахло сыростью, гольдистьерами и их испражнениями. Обычному человеку от такого смрада можно было задохнуться, однако скафандры защищали астронавтов от подобной гибели.
Старик уселся на стул, чего не предложил астронавтам, да и что ему было предлагать, когда на все помещение Стюит Медгард заметил лишь один стул, да и то на нем сидел старик.
- Извиняюсь за столь низменное гостеприимство с моей стороны, однако если бы у меня что-то было - фреонцы еще не забыли о гостеприимстве - не хотите ли гольдистьеров? - после чего старик зловеще улыбнулся.
Гольдистьеры были существа, внешне напоминающие крыс, однако с более округлой мордой и коротким волосатым хвостом.
Оба астронавта ждали, пока старик соберется с силами, предчувствуя, что история предстоит долгая и завораживающая.

***

В 2999 году - начал старик - на орбиту Фреоны приземлился космический корабль с Земли. Три дня молчали все датчики и локационные радары, пока там, внутри, не зашевелилась жизнь. Мой прадед, работавший тогда в ЦОП в районе Геонезии, уже понимал чей это корабль, ведь если он прилетел заведомо не уведомив об этом, значит то был либо контрабандист, либо сбытчик нелегального товара. И он не ошибся, там, в корабле действительно находился контрабандист. После переговоров тет-а-тет, мой прадед был вынужден заплатить огромные средства, чтобы заполучить товар.
- Значит, он был вам нужен?
- Именно. Это детище должно было перевернуть всю нашу жизнь. Поднять экономику Фреоны до невообразимых высот, что впоследствии и произошло.
«Рогстер» - величайший механизм "земных умов" был запрограммирован на добычу любого рода полезных ископаемых планеты. Он бурил, выкачивал, перерабатывал и преобразовывал. За первый год мы с лихвой окупили его цену. Миллионы. Десятки миллионов актонитов в год! Представляете! Золото, серебро, уран, плутоний, эдилий, аксоний, балтий, триполий, и даже те, о которых и не подозревали: ка'тон и зуфлен, вещества, положившие начало новой сфере в промышленной индустрии.
Все прогнозы оправдались, кроме одного, по началу мы просто не могли этого предвидеть:
Машина за свою исправную работу требовала топлива, но необычного - древесину. За каждый актонит полезного ископаемого, мы вырубали пять урбитов леса. Да, согласен, цифра маленькая, но умножьте на миллион, потом на десять, ну а затем и вовсе на сто пятьдесят, ведь столько лет мы эксплуатировали механизм, который нас же и уничтожал. Аппарат, поднимая экономику, тем самым вел нас к неминуемой гибели, и человек, продавший его, все прекрасно понимал. Народ бунтовал: 6/7 планеты оскудело, на их месте стали образовываться поля, затем пустоши, вслед за всем этим - пустыня.
Кислороду не хватало. Жажда денег надолго обуяла народ и правительство, запудрив всем мозги. Спохватившись - было уже слишком поздно.
Лидеры нескольких оппозиций объявили воину экономическим взглядам государственного аппарата, по словам вторых - перспективным. Правительство имело огромную власть, в связи с чем, представляло огромную опасность всем несостоятельным организациям, вместе с их лидерами. На то время во главе аппарата стоял самый богатый фреонец - мой отец. Выступая с торжественными речами на конференциях под девизом "Если природа не дает все то, что нам необходимо в нужном количестве - мы возьмем это сами", имея власть и ораторский дар, он каждый раз поднимал вопрос о противоречащих взглядах его с народом.
Человек, вкусив однажды плоды власти, уже никогда не отступит назад. Он будет требовать с каждым разом все больше и больше. Не смог отступить и мой отец. 3149 год, стал самым страшным годом за всю историю Фреоны - годом объявления войны. Мой отец объявил войну всем противоречащим его взглядам и идеям, движениям. В первые недели «гражданской», именно так мы ее называли, войны было уничтожено более тридцати тысяч оппозиционеров, вместе с девятью лидерами. Сенсорные экраны просто разрывались, передавая о количестве жертв, которое с каждым часом неминуемо возрастало. С каждым днем их становилось меньше, но с каждым днем их мощь росла. За властью была армия, за народом - правда.
За столь короткое время Фреона разделилась на два лагеря. В те суровые годы мне было шесть лет. Всего того кошмара я не мог видеть, так как находился в изоляторе - подземном бункере, вместе с контужеными солдатами, детьми и женщинами, в том числе и беременными - волей случая, которым не посчастливилось родить раньше.
Три года! Три долгих года я не видел мира! Три! Лишь изредка какой-нибудь раненый солдат спустится, и все ринутся глотать свежий воздух, хотя тот уже вовсе не был свеж как прежде. Он был сплошь пропитан потом, гнилью и кровью. Еду нам поставляли в контейнерах, на погрузочном лифте.
Всех нас не переставало интересовать "Что же творится Там. На верху?"; бывало мы как стая хищников, накинемся на бедолагу как на жертву, терзая вопросами, в то время как тому, за три года насмотревшись этого кошмара, тошно было даже думать об этом. Однако он рассказывал, и каждый раз, с каждым новым солдатом, картина не менялась - разрушения, страшные потери (фреонцы гибли миллионами), засуха, массовое истощение. Наука далеко перескочила за стандартную планку. Государственными учеными и инженерами разрабатывались невиданные к тому времени орудия массового уничтожения: всевозможные кислотные газы, разъедающие тело изнутри, осколочные бомбы, сферические шары с жидким азотом, находящимся под давлением или же протонно-нейтронные установки, по мощь в несколько раз превосходящие привычные тому времени протонные. Наука шла семимильными шагами, и уже не оставалось сомнения - "победа будет за нами!". Как известно, к тому времени я принадлежал лагерю своего отца, а, следовательно, стоял на стороне правительства.
Все это время мы привыкли жить в постоянном шуме и страхе над оружием, которое снова и снова разрабатывалось и модернизировалось уже во время боевых действий. Постоянные взрывы, крики, стрельба - все это ощущалось на тридцати метрах глубины, но в один день все, вдруг, стихло. Вот уже три дня прошло с тех пор, как должны были спустить продовольствие, но лифт молчал.
- Что же там произошло? - Говорили одноногие и одноглазые солдаты, пытаясь строить догадки.
Девятилетний мальчик, я был довольно смелым и теперь решился подняться на поверхность.
- Куда ты? - Кричали солдаты, поднимаясь и падая, не сумев удержаться на одной ноге, отчего мне было их искренне жаль. Все они люди без будущего, как, впрочем, и мы, лишь одно отделяло меня от них - я был цел, а значит, шансов выжить в то время имел гораздо больше, и это преимущество движило мной.
- Пусть идет. Я пойду с ним! - Вступился за меня один из офицеров с отсутствующей рукой и выбитым левым глазом.
Вдвоем мы открыли люк. Мрачные облака на зеленом фоне неба смотрелись устрашающе бледно, навеивая неосознанное чувство полного одиночества. Одиночества, пустоты и бессилия. Все было тихо кругом. Город был призрачно пуст. Я не наблюдал признаков жизни ни со стороны отца, ни со стороны враждующих оппозиционеров.
- Может они закончили наступательную, и перешли к выжидательной тактике - предположил я.
- Непохоже. Уж больно тихо, да и предчувствии у меня нехорошее. - Ответил офицер.
Следом за нами выползли остальные. Наиболее сильные и менее изувеченные выбирались сами, женщин и калек мы вытаскивали своими силами. Мы помогли выбраться последним, оставшимся в бункере за годы войны 28 людям, затем навечно закрыли бункер.
-Мы остались одни.
-Совершенно одни.
-Неужели одни.
-Да одни.
-Что с нами будет?
Страх овладел всеми. Ни еды, ни воды, ни ночлега, ни транспорта, лишь мертвая пустыня на тысячи километров вокруг. Решено было идти во "вражеский" лагерь и искать там выживших...
Фреонцы осторожно начали выползать: кто из-за оборонительных сооружений, служивших еще совсем недавно баррикадами, а кто-то из подвалов наполовину уцелевших зданий и бункеров. Одно было понятно – причины окончания войны из присутствующих, были никому неизвестны.
- Вы нас убьете? - испуганно спросил один из фреонцев в гражданской одежде.
- Нет. - Ответил офицер. - Это война ни наша. Мы последние из выживших. Неужели вы бы повторили ошибки нашего народа? Мы...мы сами уничтожили себя. Я бы ни за что не уничтожил последних продолжателей своего рода. Мы последние, на чьи плечи ляжет наша с вами дальнейшая судьба - он говорил громко, на этот раз, обращаясь ко всем - Возможно у нас нет будущего, но пока еще осталось настоящее. До последнего своего вздоха я буду охранять себя и вас. Я призываю всех поступить так же на моем месте, и возможно... возможно наши, если не дети, то внуки смогут вновь изменить Фреону в лучшую сторону.
В общей сложности, всех нас, в том числе и со стороны оппозиционеров, хотя какое теперь имело значение кто они, и за какие идеи боролись, и кто был прав; теперь мы боремся отнюдь не за это - мы пытаемся ухватиться за жизнь; всех нас осталось около трех тысяч.


Старик закончил, и в темноте нельзя было различить выражение его лица, хотя под конец Адаму Грину показалось, что он заплакал, однако особого значения этому не придал, так как понимал, какие чувства сейчас переполняли фреонца. Отныне в сердцах астронавтов к старику исходила безграничная жалось и чувство долга, но что теперь они могли сделать.
- Так значит сейчас вас где-то ...
- Возможно, я последний. - Перебил размышления капитана старик.
- Но ты же сказал...
- Я сказал, что к тому времени нас было порядка трех тысяч, однако ты не учел болезни, о которых и не подозревали, с которыми наш иммунитет не в силах был бороться. Это было ужасное зрелище!
Фреонцы гибли как мухи - каждый день - новая жертва. Это страшный вирус, который знал свое дело. Созданный нашими руками - он убивал своих творцов. И делал это без жалости, с ужасающей холодностью.
Считая причиной всего этого "рогстера" мы уничтожали все модели, которых насчитывалось уже более тридцати. Мы ломали, разрушали, уничтожали, одним словом, делали все то, что он делал с нами. Однако даже это не спасло нас. Вирус не исчез. Он передавался с едой, землей и даже с воздухом. От него нет, и не было спасения. По началу я лицезрел этот кошмар - у одних органы сгнивали изнутри, у вторых по всему телу образовывались язвы, которые увеличивались с каждым днем, у третьих опухало тело, лопалась кожа заплывало лицо - и этому нельзя было воспротивиться, с этим нужно было смириться. Все жертвы вируса извивались, бились в предсмертной агонии, и молили о скорейшей смерти. У каждого фреонца вирус находил предрасположенность к той или иной болезни, и уничтожал, найдя правильный путь. Сначала погибали самые слабые, затем подошла наша очередь.
Я как сейчас помню того офицера, который поддержал меня. Собираясь вечером на поиски пропитания, я заметил усталость на его лице. Его движения были флегматичны, и в них чувствовалась тяжесть. Решив узнать о самочувствии, я подошел и спросил, однако довольствовался лишь кратким ответом "плохо спал", который мог означать что, он не желает говорить об этом. С каждым днем мой товарищ бы все более хмурее и пасмурнее, пока однажды не вышел из убежища. Я поспешил к нему, и обнаружил в ужасном состоянии - со рта у того шла пена, а на месте глаз были кровяные пятна - от давления сосуды в глазах полопались, однако он был жив.
Я поспешил за помощью, однако он, заметив меня - остановил.
- Не стоит. - Сказал он. - Мне уже не поможешь. Но я думаю, непременно должно быть какое-то лекарство.
- Возможно, нужно искать в лабораториях.
- Я думал, что могло стать со всеми? Мы ведь так и не нашли тела.
- Ты думаешь - это вирус.
- Я уже не в силах думать, однако еще есть шанс.
В лабораториях еще могли остаться ампулы. Пробуй их все, мы ведь отныне не жильцы. Уж лучше отравить себя - он закашлял, было налицо, что у него воспалены легкие - чем умирать как я.
Запомни ... шанс есть!
Это были последние слова, которые он произнес в жизни. К вечеру мы его похоронили.
Нас оставалось не более полусотни. Нами правила надежда на спасение, и каждый понимал, что не сегодня-завтра его черед, поэтому рвался вперед, к цели. Разделившись на три группы, мы обследовали четыре яруса медицинских лабораторий военного объекта. Все, что попадало нам под руки, мы инъецировали в себя. Одни падали сразу от передозировки, но лекарства не кончались. Помню, после одной из инъекций у меня закружилась голова, а дальше...
Дальше я очнулся среди тех, кто еще недавно был жив, но попытки мои разбудить их были тщетны, и не увенчались успехом - все они уснули навсегда. Мне вдруг стало жутко и холодно. Я побежал... и бежал очень долго, сам не зная куда, пока не упал обессиленный, но радостный. В тот момент я уснул как младенец.

***

Благодаря скафандру - давление уровнялось, а кислород, не достающий для нормализации дыхания, через определенный период времени поступал из резервных баллонов. Механизм не давал повода усомниться в нем, он еще ни разу не подводил.
Глубина: 700м... 705... 710... 715... 720...
Фонарь осветил пространство в глубине, и тут астронавт заметил едва уловимый отблеск.
Теперь он был близко. Еще, каких то пять метров и твердь.
Эдгар, вступив на землю, облегченно вздохнул. - Как хорошо ощущать себя на устойчивой почве, не то, что в воздухе, когда одно неверное движение и ты летишь на встречу гибели. - Промелькнула мысль в голове.
Он увеличил освещаемый радиус фонаря и принялся обследовать кратер.
- Да тут целый стадион - не смог скрыть удивление астронавт, визуально сравнив размеры кратера.
Освещаемая поверхность искрила, отражая свет. Вдавленными в землю, лежали тысячи шестеренок, микросхем, порой попадались конусообразные детали с линзами, являвшиеся некогда упрощенными моделями лазеров, предназначенные для считывания и записи на главный компьютер добытой информации.
Продвигаясь вглубь, Эдгар старался прислушиваться к малейшему шороху, но все было тихо.
Тишина! Вот чего в душе боялся Эдгар - одиночество. Больше всего на свете он не желал оставаться один. Это странное и пугающее чувство.
Раньше Эдгар никогда не размышлял над этим. Одиночество. Он никак не мог быть одинок раньше. За все жизни его всегда окружали люди: семья, друзья, коллеги по работе, и еще раньше, но этого он совсем не помнил. Современная технология "Дисканект" позволяла буквально изымать из износившегося и постаревшего тела, всю наследственную о нем информацию, вроде клонирования, с обновленным содержимым всего организма. А затем воспроизводить все заново, сохраняя лишь мозг, заблаговременно стирая информацию, засоряющую его, оставляя, по мнению занимающегося данным проектом ученого, лишь самое необходимое. Так, все последующее поколение, с каждым разом будет только усовершенствоваться.
Новый Эдгар, тот, что сейчас предстал перед нами, был третьего поколения, довольно молодой астронавт.
Размышляя, он ушел глубоко в себя, совсем не заметив, как зацепился ногой за шест, торчащий из земли, в связи, с чем споткнулся. Никогда еще ему не было так страшно и одиноко. Он попытался, было встать, но тут же был оглушен резким ударом шлема обо что-то массивное. Боль отступила, теперь уже он был более аккуратен и пригнулся, перед тем как встать.
Его взгляду предстало довольно странное и необычное зрелище: огромные, напоминающие щупальцы осьминога буры, отходили от основания довольно странной формы - некой смеси танкера на гусенице.


***

- Готов поклясться, я видел его раньше! - это было первое, что слетело с уст Эдгара, пока товарищи помогали ему выбраться из бездны.
- Погоди. Кого ты видел?
- Машину.
- Какую машину?
- Машину, наподобие той, что на Земле используют для бурения земляных скважин.
- И... Что из этого?
- Откуда?
- Откуда машина? Что же тут удиви...
- Нет. Эта машина с Земли.
- А почему бы и нет! Фреонцы - дружественная нам планета.
- Да ведь эта планета никогда не развивала индустрию. Тут не имелось тяжелой промышленности, и не должно было быть.
По межпланетному договору, подписанному всеми четырнадцатью членами межгалактического совета, между Землей и Фреоной заключался договор о взаимной поддержке и обеспечением ресурсами; однако в подпунктах было черным по белому написано, что со стороны Фреоны разрешается снабжение Земли необходимыми ресурсами, такими как уран и плутоний, которые мы сами же и добывали. Земля же обеспечивала Фреону агротехникой и другими инновационными разработками легкой индустрии. Однако неоднократно оговаривался вопрос о внедрении в индустрию тяжелой горнодобывающей, военной, и перерабатывающей промышленности, а также на содержание крупных промышленных объектов.
- Когда-то и на Земле всего этого не было.
- Да, ты прав. Но то ведь история - мы сами к этому пришли, в процессе эволюции. И они должны были...
- Ты хочешь сказать...
- Да. Так было задумано. Кому-то это было на руку.
- Но какая же в этом выгода.
- Как же ты не понимаешь? Человечеству уже не хватает ресурсов Земли, запасов территорий. Планета истощилась. А демографический взрыв 2887 года, обострил и наиболее точно раскрыл данную проблему.
- Почему же тогда ни война? Мы ведь спокойно могли отвоевать Фреону, уничтожив всех. Мы намного развитее и хитрее фреонцев.
- Так то оно так. Но политика, друг мой, вещь непредсказуемая. К чему никому не нужные жертвы и потери со стороны Земли. Фреонцы прекрасно справились и без нас. Они просто-напросто уничтожили сами себя. А если бы Земля вступила в войну, как враждующая цивилизация, или хотя - бы первой объявила об этом, то данный случай, вряд ли бы прошел мимо зорких глаз Межгалактического совета.
Все происходило по обоюдному согласию сторон. Фреона сама себе подписала смертный приговор. Мы же, были отправлены сюда только для того, чтобы подтвердить до конца предположения, не оставив сомнений в планах "верхушки".
- Но где ты найдешь аргументы? По той теории, что ты сейчас выдвинул, а я, извини, считаю, эти доводы простой нелепостью, правительство быстро и без особого труда прикроет тебе рот, объявив вдобавок ко всему антиземным врагом. И всю свою оставшуюся, последнюю жизнь, ты будешь догнивать где-нибудь в Эморте, умирая от избыточной доли радиации.
- Аргументы! Их можно найти в информационном центре, в секретных архивах главбазы "Аэрокосмических полетов" Земли.
- Ты рехнулся! Каким образом ты намереваешься туда попасть? Кто тебя пустит туда?
Что, скажешь: "Здравствуйте, господин, заведующий главной базой. Не дадите ли вы мне лично разрешение, покопаться ненадолго в ваших секретных архивах?".
Он спросит: "Что же ты, дружок, там забыл?".
А ты ему в ответ: "Хочу составить компромат на ваше имя и имена всех вышестоящих членов содружества Земли, в общем, всех тех, кто участвовал в заговоре против седьмой от Эмпириона планеты, галактики Стрельца Фреоны". Да?!
Все это время Эдгар Поэрти слушал напарника молча, с легкой иронией на лице.
- Почти, но не совсем так. Я установлю связь из шаттла.
- Но как?
- Смотри и учись, Микель! Смотри и учись!