Говерла, открой личико!

Не, я не пил. Я не спал. Потому что поздно взяли билеты и на нижних полках заливисто храпела семейная пара лет 50-ти. Так заливисто, что даже не было слышно, что творилось в вагоне. Только в три часа ночи, после истошного крика «Сейчас милицию вызову!!!», за дверьми стало всё затихать, ручка перестала дёргаться каждые пять минут и почти настала тишина. Почти. ПОТОМУ ЧТО ЗАЛИВИСТЫЙ ХРАП ПРОДОЛЖАЛСЯ!!!
Ранним морозным утром, этак часов в девять, я прошёлся по вагону в поисках буйных голов в мёртвой спячке. Немало пришлось приложить усилий, что бы разбудить наших доблестных рыцарей.
Морозный воздух на перроне начал приводить людей в сознание и к мысли о пиве. Соседи-журналисты со страхом выходили на перрон и озирались. Они явно забыли зачем и куда ехали. Благо, их коллеги из Ивано-Франковска, встретили пострадавших и перед началом съёмок приложили все усилия для ликвидации амнезии.
Чудный городок Ворохта. Лыжники, лошади, сани, люди на костылях, бабки, которые не знают где в Ворохте улица Данилы Галицкого, хотя сами стояли прямо на ней. Все уже привыкли видеть по утрам сонные тела, вываливающиеся из маршруток. Только ледорубы, высыпавшиеся из машины, немного смутили местных обитателей.
Мы были приятно удивлены чёткости исполнения договорённостей и уже через малое количество времени заселили второй этаж тёплого, обшитого деревом и рогами оленей дома. В принципе, мы там долго не задержались. Заказав, какого-то чёрта, обед на пять вечера, мы двинулись по местным достопримечательностям.
Тут было всё: страшного вида машины, с привязанными внутри верёвками дверьми, смятым бортом и багажником и при этом нагруженные мешками, поделки из дерева и шерсти, пока живые олени и возможность сфотографироваться с ними за пять гривень, и, естественно канатная дорога, которая привела к мысли, что срочно надо брать лыжи и кататься. И только трезвый мой голос вразумил – завтра на Говерлу, а катание на лыжах с непривычки приведёт к провалу нашего основного плана. Тем не менее, от катания на детских санках нас никто спасти не мог. Вот тут были покушения на столбы, лыжников, детей, забор, лес. Редкая птица доехала до середины площадки то обгоняя, то отставая от своих санок, так как эти самые санки всё норовили выскользнуть из-под пятой точки и ломануться по своим делам. На обратном пути мы попали в интересный магазинчик с сувенирами типа повешенного деда мороза, футболок с изображением Бандеры. Мне понравилась деревянная трубка и когда я решил её купить, мне вынесли для выбора большой кулёк с такими же трубками. На улице карпатскую люльку я забил отменным табаком и затянулся. Турбина, однако! За одну затяжку случайно ушло практически пол закладки табака.
Вернувшись голодные и взбодрённые, мы поняли, что пять часов оооочень далеко, а есть хочется именно сейчас. Чрева рюкзаков были моментально распотрошены. Украинский наркотик пошёл в дело. В итоге, на обед шли медленно и сытно. После чего, большинство героев уснуло сном младенцев, а двое самых непьющих плюс неуснувший рыцарь кошки и фонариков, пошли на поиск новых приключений. Или женского общества? Скорее всего так.
Местное население как будто вымерло. Мы совсем забыли о праздновании Старого Нового Года или Маланки, как там называют этот праздник. Возле одной из спортивных баз, нас настигли ряженные, пристававшие с выражениями на непонятном языке. Они-то и помогли нам познакомиться с восемью киевскими студентками, с которыми мы и повеселились практически весь вечер: погуляли с ряженными, погудели в кафе, встретили в нашей берлоге Старый Новый Год и мой день варенья, уложили спать одного рыцаря и разбудили второго и, в итоге, ломанулись на местную дискотеку, где как раз на нашего рыцаря напали гуцулки. Самые трезвые к четырём утра не выдержали и пошли спать. Когда вернулся бородатый рыцарь знает только небо.
Время выезда было перенесено проводником на один час позже. Выпив кто чаю, кто бутерброда, мы потихоньку начали вылазить на улицу, которая встретила нас нулевой температурой, накрапывающим дождиком и сонными лицами.
Доблестный джип вместил семерых с рюкзаками. Но это ему не позволило доехать последние два километра к подножью Говерлы. Распаковавшись из чудо-техники, мы построились в две колоны и по команде двинулись к своей цели. Я выдавал себя за самого умного и повесил свой рюкзак одному из сотоварищей на спину, а сам начал бегать туда-сюда со штативом и камерой. Не рассчитал чуток. Дорога упорно по снегу шла в гору, набредая на затонувший в сугробах ГАЗ-66 и мужиков с лопатами, разговаривающих на международном матерном языке. Уже у подножья я запыхался – не каждый же день берёшь штурмом вершины. Именно эта особенность моего состояния позволяла всей группе чаще останавливаться и отдыхать всю дорогу.
По лесу мы частично прошли по накатанной дорожке, которая оказалась лыжнёй отдыхающих там спортсменов. Они так обиделись на нас, что на следующее утро вдесятером против нас семерых ринулись на гору. Они не знали что там кроме бури ничего и никого нет, тем более нас. Спасатели собирали их до поздней ночи.
Выбрались из леса. Ветер дал понять, что он нас не ждал. Я наконец-то понял, что тут такие фокусы, как беготня туда-сюда со штативом и камерой не пройдут, провёл съёмки и уложил технику в рюкзак.
Дальнейший путь оказался веселей, чем даже мы могли представить. Снег почему-то летел параллельно земле, или, что больше привлекало внимание, снизу вверх, мелкий и противный, старался влезть во все щели. Погода открывала метр за метром предстоящего пути, но самой цели нашего путешествия никак увидеть не могли. Проводник неимоверным чутьём находил тропу. Шаг влево-вправо – по уши в снегу. Старались идти след в след, но иногда съезжали, проваливались и принимали невообразимые позы. Я понял что сделал большую ошибку не поев как следует. Решил за неимением чего либо подкрепиться снежком. Не ешьте снег на Говерле – он не вкусный.
В основном я шёл последним, замыкающим и периодически набредал на лежбища оторвавшихся вперёд. Спирт ещё играл в жилах некоторых сотоварищей и они в ожидании моего толстого тела ложились отдыхать.
Вот таким чудом нам удалось добраться до Малой Говерлы, высоты в 1860 метров. Уставший взгляд искал дальнейшую тропу и саму цель путешествия. Ветер и снег решили биться до самого последнего, ещё больше усилились и не дали нам возможность увидеть ни тропы, ни горы. Проводник расценил это как циклон и сказал однозначно «Треба бігти з Говерли». Хочу заметить, что ещё на въезде нас не хотели пропускать из-за штормового предупреждения и только под личную ответственность нашего проводника, он же штатный спасатель спасслужбы, и под наше обещание, что по его команде сразу разворачиваемся и спускаемся, нас пропустили на территорию заповедника. Теперь же по команде…..мы начали разворачивать свои стяги. Пошли бурные съёмки. Погода решила нас побаловать и со стороны спуска открылись великолепные пейзажи. Облака шли наравне с нами и спускались вниз. Горы покрылись солнечными пятнами. Хотелось взмахнуть чем-нибудь и полететь. В связи с открывшейся панорамой, участники похода оценили, что забрались мы всё-таки высоко. Спускаться явно не хотелось, но ветру эти наши мысли не понравились. Он начал дико звереть. Распитие коньяка по случаю моего дня варенья отложили вниз. Замороженными губами я провёл презентацию Equites Forum. Три человека яро старались удержать флаг.
На всё это безобразие диким взором смотрел наш проводник. В итоге, ему удалось начать отправлять нас вниз. Я упаковал обратно свою аппаратуру в рюкзак и тут увидел что ничего не видно уже даже внизу. Тропинка медленно, но упорно зарастала. Я понёсся вниз, некоторое время практически бежал за группой. Мышцы ног начали упорно сопротивляться и сводиться судорогой. И тогда я сел на пятую точку и поехал. В снегу было всё и вся, кроме хорошо упакованной аппаратуры. За эти сто метров на собственном заду мне не удалось встретиться с камнями и ветками. Зато встав, я почувствовал, что мой вес увеличился как минимум вдвое что привело к бурному вытряхиванию снега из всех щелей. Да куда там. Ветерок-шалун как нарочно задувал в открывающиеся пространства ещё больше снега.
И тут зазвонил телефон! Мы забыли про телефон и он напомнил о себе. Что началось! Наперебой начались звонки родным и близким с приветами. Ветер ошалел от такой нашей борзоты и приложил все усилия для превращения чуда техники в обледеневший кусок пластика. Но наше горячее дыхание возвращало аппарат к жизни и это ветру явно не нравилось.
Спускаясь вниз, я периодически оглядывался и замечал, что какой-то неведомой стирательной резинкой наш пройденный путь затирался и превращался в серую однородную массу. Как будто не было ни Малой Говерлы (о самой вершине я просто молчу – мы её так и не увидели ни на расстоянии, ни близи), ни близлежащих горбов и площадок. Попадающиеся деревья имели интересный вид – толщина ветки сантиметр, льда на ветке – два сантиметра. Стало даже удивительно как они умудрились так вырасти в этих условиях. Мысль о том, что когда-то тут бывает лето, что когда-то бывает хорошая погода, в голову не приходила.
Неспеша, наш отряд добрёл до леса. Погодка проводила нас последним дуновением снега снизу вверх, чтоб жизнь мёдом не казалась, и застопорилась при входе в лес. Спокойствие деревьев было ангельским.
Лёгкое журчание воды быстро привлекло наше внимание. К волшебному источнику выстроилась очередь. Ввиду отсутствия стаканов пили с ладошки. Я посмотрел на свои руки и ужаснулся. Мои перчатки полиняли и цвет кожи кистей стал серо-буро-чёрным. Но какова вода!!! Вкуснее я ещё не пробовал!
Закончился наш поход (не сегодняшние приключения) распитием возле джипа конька. Уезжали уставшие, довольные, хотя полностью не удовлетворённые. Ворохта встретила героев дождём.