Где-то Когда-то

Где-то, когда-то…

…Из тьмы всегда возвращаются
-Автор

Интерлюдия 1

Я сижу и молчу… Я молчу потому что последние звуки последний крик вылетел из моего рта много-много часов назад… Я не могу кричать… Я не хочу кричать… Это так примитивно… Так нелогично… Теперь я просто молчу… Молчу потому что у меня нет рта… Я отринул его от себя… Здесь нечего есть, нечего пить незачем вопить здесь просто надо быть… Быть… Быть… Быытьь… Бить… Бииить… Бииииии…………………………………!

Я набрел на лаз еще мальчишкой. Зеленым пацаненком, любящим носится по улицам, гонять мяч, в меру хулиганить, заглядывать под юбки учительницам в школе… В общем все что любит здоровый …летний парень. Я набрел на лаз совершенно случайно жарким сибирским летом, когда все живое изнывает от жары, тщетно борясь с истомою, и только озорные мальчишки как угорелые летают как метеоры, не обращая внимания на своих бабушек – сухоньких и маленьких, как старый гриб моховик, в своих пестрых платочках и ситцевых сарафанчиках, оставшихся еще с выпускного вечера в школе; или румяных и пышных, как свежий каравай вкуснейшего сибирского белого хлеба. Мы тогда играли в войну, и полем битвы было обширное пространство вниз от старого трамплина… вниз от первых лиственниц, вперемешку со стройными березками и молоденькими елями и дальше вглубь леса… Нашими единственными лесными врагами были многочисленные клещи, которые однако сейчас укрылись от жары в дупла, ложбинки - тенистые и влажные недра старых деревьев…
Я всегда любил все новое интересное, таинственное. Когда мои приятели (настоящих друзей я нашел только в поздние периоды своей бурной юности) в детском саду играли в машинки я строил космические корабли из больших кубиков (потом все понимали, что это лучше дешевых полураздолбаных драндулетов и присоединялись ко мне в рискованных полетах к черным дырам, населенных гигантскими пауками и Кинг-Конгами. Проектировал корабли всегда я и их капитаном был всегда тоже я. Однажды я вызвался занять скромную должность штурмана. Но парнишка, играющий роль капитана справлялся с должностью так плохо, что команда взбунтовалась на пути к Альфе Центавра и как вы думаете, кто занял вакантное место). Когда играли в прятки я планировал побеги из детского садика (удачно реализованных целых три раза. А на второй раз меня искали целым Академгородком битых четыре часа, прежде чем мой дедушка позвонил моему папе – большой шишке – и не сообщил, что беглец уже съел весь запас винигрета и выпил банку компота, которые дед готовил сам, и не поинтересовался- не заболит ли у меня живот. Так как на дворе была зима я отправился навестить бабушку с дедушкой, где и просидел невыданным пару часов ). Когда остальные делали из конструктора автоматы Калашникова, я соорудил базуку и использовав вместо снаряда мягкую игрушку зазвездил воспитателю в лоб. В юности я полностью оправдал однажды высказанную моим отцом концепцию о прямой зависимости между половым потенциалом и творческими способностями. Я пробовал себя в литературе и поэзии, в танце, играл в театре, одновременно сводя с ума великое количество женского пола… Но более всего меня интересовало все загадочное и непознанное… Я взахлеб читал фантастику, философию (суть ту же фантастику), увлекался эзотерикой и вследствие феноменально, почти на уровне паранорма, развитой интуиции достиг немалых успехов во всякого рода пси, пара, экстра, супер, пупер, дупер… Но при всех своих достоинствах я был холоден как рыба и никогда не выдавал истинных чувств – только то, что нужно - ни более ни менее. Наверное, поэтому никто никогда не говорил мне что любит. Великое множество женщин говорило мне «Я хочу тебя», но никто не говорил мне «Я люблю тебя». Мдаа… Да и я сам не испытывал таких чувств к кому-либо…
Одна девушка однажды сказала мне, что у меня глаза никогда не смеются и смотрят, кажется, не в глаза собеседнику а куда-то вглубь – в подкорку, фокусируются на внутренней части затылка… Возможно все это помогло мне не загнуться в этом… Нечто… Но об этом позже…

Интерлюдия 2
Люди…Люди…Люди… Горе вам познавшим мой ужас и боль разума… Физическая боль ничто…Блуждая по этим адским вертепам я тысячу раз сходил с ума и тысячу раз умирал… Я предпочел бы сотни лет жутких пыток Гондваны еще сотне секунд пребывания Здесььььь и Ссейчас……………….!

…Лаз был совсем крошечным, и я ни за что не заметил бы его, если бы не тугой поток ледяного воздуха, неожиданно вырвавшийся из небольшой впадинки в паре метров от того места, где я развалился на спине, покусывая травинку и, посмеиваясь, слушал, как мои товарищи зовут меня обедать. Они ни за что не нашли бы меня, так-так я блаженно предавался размышлениям в довольно таки большом удалении от оговоренного района ведения боевых действий. Я лениво вскинул большой пластмассовый маузер, искусно переделанный в грозное оружие пришельцев, не целясь, срезал в прыжке воображаемого имперского пехотинца из недавно виденного фильма «Звездные Войны». Тут то и потянуло из-под земли нежданной прохладой. Быстро сориентировавшись в ситуации и здраво решив, что приключений мне на сегодня хватит я с громким и воинственным кличем племени апачей (правда, апачи наверняка кричали на пару тонов ниже и… вперед, но все же), произвел стратегическое отступление из места предполагаемой дислокации противника. Проявляя недюжинные аналитические способности, я решил, что лучше будет не жадничать, и поделиться диковиной, а заодно и бесплатным вентилятором с моими сотоварищами…Приятели отказались идти на несанкционированное нарушение родительского «Наказа о разрешенных пределах и времени гуляния» да и не сказал я в точности чего нашел, вернее, Что нашло меня, так что я остался с диковиной один на один, мано а мано… Я не могу объяснить, почему я не поставил в известность родителей или еще кого, словно язык мой прирос к гортани, будто неведомая сила запечатала мои уста… Не знаю… Вернее… Не знал… Теперь Знаю…
Я еще много раз приходил к этому месту. Пока был ребенком. Когда вырос. Потом я решился …

Интерлюдия 3

Простите меня… Я глупец… Я угробил вас всех… Вы все теперь будете давить червей затылком…Играй малыш…Играй пока играется…

В день своего тридцати трехлетия я исчез… Ни с кем ни попрощавшись никого не предупредив я просто сел на самолет и полетел Туда. Наконец, дожив до возраста Христа и познав всю красоту и разнообразность мира, я решил забраться внутрь, залезть в червоточину земную, познать непознанное и не именуемое, узнать правду, лежащую где-то там за горизонтом событий черной дыры называемой Неизвестность…

Те, кто писал о ходах под старыми кладбищами, толпах живых трупов, обглоданных костях и адских мордах, о проходах во зло там, ошибались.
Кладбища созданы людьми, и люди же покоятся там. Это наше.
То, что нашел я, было чужим…

Много часов я расчищал и углублял естественный ход в непознанное, злое и невообразимо древнее пространство подземелья. Когда солнце коснулось границы небосклона и земли, я закончил… Передо мною чернел Ход. После многочасового труда мне удалось раскопать и расширить дыру, достаточную для того, чтобы свободно лазать в обе стороны… Я думал отложить поход вниз до утра, так как чертовски устал, перекатывая древние валуны и копая каменистую землю. Но словно какая-то сила тянула к Ходу. Заставляла, советовала, уговаривала. И я сдался. Я закинул за плечи рюкзак, взял мощный фонарь, поставил спутниковый маркер, последний раз вздохнул полной грудью свежего августовского воздуха, с чуть заметным ароматом приближающейся осени, посмотрел на лес, кажущийся обагренным кровью солнца… И нырнул под землю, полагаясь на чутье, удачу и Господа…
…Я стоял в пятне красноватого сумеречного света посреди океана тьмы. Фонарь высветил неровную сланцевую стену менее чем в метре от моего носа. Я повернулся вокруг своей оси и осветил пространство вокруг себя, пытаясь сориентироваться. Довольно скоро я понял, что оказался в широком и высоком туннеле, простирающимся на неопределенное расстояние в обе стороны. Только в месте моего проникновения под землю стены и пол туннеля были неровными; всего в паре метров от меня – там, где кончался конус тусклого солнечного света, лившегося из дыры в потолке, стены и пол были уже отнюдь не из камня, а из какого-то черного, абсолютно черного материала, почти полностью поглощающего свет моего фонаря. Я погасил фонарь и повесил его на пояс, взамен достав из рюкзака небольшую светоколбу; переломил ее и сильно встряхнул… То, что предстало передо мною в призрачном зеленоватом свете поразило меня – я стоял как бы в круглой трубе диаметром около шести метров, хотя ноги не чувствовали никакого изгиба – только абсолютно ровную поверхность. Я избавился от тяжести рюкзака, уже порядком оттянувшей мне плечи и принялся скрупулезно «обнюхивать» каждый сантиметр пола и стен. Оказалось, что тоннель – вовсе не труба, я поставленный на попа четырехугольник с длиной ребра четыре и шесть метров (примерно); стыки все-таки были. Только переход от стены к полу был столь мягким и материал поглощает свет таким образом и переходы цвета таковы, что создается полное оптическое ощущение, что находишься в этакой кишке неопределенной длины… И еще был звук… Точнее звука не было… Совсем. Как в лабораторном «конусе тишины», когда блокируются любые излучения и человек чувствует себя как оглохший. При этом он слышит шум крови в собственных жилах, стук сердца и чуть ли не скрип глазных яблок… И все это навевало чувства некого жуткого Звука – гулкого и монотонного, ощущения чего-то живого в этом туннеле, в самой его структуре… Жуткое и очень недоброе…

Интерлюдия 4

Надеюсь здесь Оно не найдет меня в этом маленьком уголке сознания не найдет не найдет не найдет Оно Оно Оно недумать о нем не думать Оно чует запах мысли я пытаюсь пытаюсь найти выход отсюда пытаюсь и не нахожу мои волосы совсем поседели я уже не я я оно оно оно Оно Оно Оно слейся с ним будь как он Оно оНо ОнО я я Я Я ккто здесь когда везде…Я –ВСЕ!!!…

…Я иду по тоннелю уже слишком много времени, я даже не знаю сколько, потому что мои часы отключились еще две тысячи пятьсот шагов назад… Да я считаю шаги, скоро наверное буду считать удары сердца, потом вдохи, потом выдохи, потом… Что такое?!!
Внезапно я услышал какой-то звук, который звуком не был – какую-то вибрацию… Я приложил ладони к стенам тоннеля – нет ничего – стены такие же теплые и незыблемые… Стоп… ТЕПЛЫЕ?!!!!! Но они не могут быть теплыми… Какое-то нутряное тепло… тепло живого существа. Куда же я попал мать вашу, куда вы меня притащили!! Зачем Что это такое?!!!
Тут я осекся и начал истерически хохотать… С кем это я разговариваю? Со стенами что ли? И тут я понял. СО СТЕНАМИ!!! Все здесь – ЖИВОЕ! СТРАШНОЕ и УЖАСНО ЧУЖДОЕ не только людям, но и всей вселенной всему, что есть у НАС!!! Это – не наше…
Мои мысли стали прерываться, мозг отказывался воспринимать происходящее, а ноги уже несли меня назад к Лазу. Назад в мир. Назад в Жизнь. Я хотел умереть, чтобы избавиться от того ужаса, которое мне внушало это место, но умереть НЕ ЗДЕСЬ!!! Это невозможно описать словами, просто нет и никогда не будет таких слов, чтобы описать это место… Пробуждающееся, жадное, голодное…

Интерлюдия 5

…Ну и кто говорил, что у Зла есть пределы?! Ха!

Внезапно я очнулся. В очччень странном месте. Это была огромная зала сферической формы с довольно низким потолком, до которого можно было запросто дотянуться, если хорошенько подпрыгнуть. КАМЕНЬ! Простой камень! Я повалился на пол и воздал хвалу Судьбе за такой подарок ( оказалось вовсе не подарок). Потом достал из кармана светоколбу – ПОСЛЕДНЯЯ и спрятал обратно заменив ее на фонарь. Этим я спас себе жизнь, ибо ни одному человеку не дано в полной мере познать то, что увидел я, пусть отрывками, пусть я лишь следовал взглядом за пятном белого света, но то, ЧТО я увидел. Достань я светоколбу, освети я Все, увидь я Все, я бы просто умер бы на месте. Мое сердце взорвалось, а глаза вытекли бы под давлением вскипевшей крови и голосовые связки лопнули как струны от дикого, нечеловеческого вопля, вопля существа, которое ЗНАЕТ!
Я увидел всего ничего, но этого хватило… Там была история нашего мира… Нет не нашего, а мира, каким он был задолго до прихода человека, мира седой древности, мира ушедших богов, мертвых богов…Кроме одного…
Нет не просите меня описывать те рисунки и знаки, которые я увидел, этого не передать ни словами, ни чувствами. Просто увидьте результат!
Ноги мои подкосились и я рухнул на твердый камень пола, не почувствовав боли и завыл от безысходности и ужаса, от сознания того, ЧТО я выпустил на белый свет, какой адский разум я напитал и вскормил своим страхом, своим отчаяньем, своим дыханьем… И ЧЕМ МНЕ ПРЕДСТОЯЛО СТАТЬ!..
В последней вспышке сознания я поднес скрюченные судорогой пальцы к лицу вонзил ногти в глаза, в тщетной попытки не отдать ЕМУ меня испортить будущее вместилище ЕГО дьявольского сознания… Я всаживал ногти все дальше, пытаясь достичь мозга, но не успел… Последним моим чувством была глупая обида на самого себя… «Блин ну вот опять ничего не вышло»


Интерлюдия последняя

Изуродованное тело последний раз судорожно дернулось и затихло…
И тотчас же по полу заструился, пополз отвратительный туман какого-то мерзкого бурого оттенка, он все ближе и ближе подползал к трупу и, наконец, поглотил его, стал его частью, зачавкал, застонал в экстазе обладания…Слишком долго он ждал…
Теперь масса на полу перестала шевелиться и на несколько секунд замерла, словно раздумывая; затем стала подниматься, создавая человеческий силуэт…По ее поверхности прошла последняя рябь и… Такие мужчины должны чертовски нравиться женщинам. И он будет им нравиться, и будет их уничтожать, и не только их: и детей и…Всех… Ему предстояло столько сделать… Он глубоко вздохнул и стены от этого вдоха пошли рябью, выгнулись и успокоились… «Человек» загадочно улыбнулся сам себе и быстрым и уверенным шагом пошел к открывшейся невдалеке двери…
Двери в мир


…И придет он не в облике зверя, но в облике ангела…
-книга пророка Исайи
вместо эпилога