Вне Времени

Кай уже четвертый час ехал по извилистой пустынной дороге. Уставший, он думал сейчас лишь об одном: нужно найти что-то похожее на гостиницу в этом Богом забытом месте. Насколько хватало взору, во все стороны простирались только пустынные ландшафты, прикрываемые на горизонте чуть подрагивающей под палящим солнцем пыльной дымкой.
Хотелось пить и спать. Кай тщетно пытался свериться с картой и под конец понял, что окончательно заблудился. Если бы ни эта досадная неожиданность, он бы давно уже ехал по просторному двадцать седьмому шоссе, которое должно было вывести путника в город. Видимо, он пропустил поворот. “Что же, - думал он, - наверняка здесь где-то есть поселение. О городе я уже и мечтать забыл, хотя бы деревушка какая попалась. Переночевать, поесть, встать под душ, если, конечно, такой в пустыне имеется, а завтра с утра опрошу местных, они и покажут мне дорогу до двадцать седьмого шоссе. Да и заправиться бы не помешало – бензина осталось еще часа на два”.
Но это были лишь мысли. Кругом, куда ни глянь – пустота. Лишь изредка попадались более или менее внушительные холмы, за которыми снова открывался безрадостный пейзаж.
Внезапно Кай увидел вдалеке, примерно в миле от него, что-то черное, ярко выделяющееся на фоне песка. Приободрившись, он прибавил газу. Подъехав поближе, он смог опознать в черном пятне вывеску – дугообразную видавшую виды доску на двух массивных деревянных столбах, вкопанных в песок. Кай остановился. Выйдя из машины, он пригляделся. Выцветшими когда-то зелеными буквами на ней было написано: “Сэнди Хилл” и чуть ниже буквами поменьше: “в этом городе время летит незаметно”. Кай усмехнулся, сел в машину и проехал под аркой, разбрасывая колесами пыль со старой дороги, ведущей в небольшой каньон между двумя внушительными песчаными холмами.
Скоро он увидел двух- и трехэтажные деревянные дома и изрядно потрепанные временем ровные занесенные песком полосы асфальта между ними. Из одного такого дома вышел мужчина, возраст которого сразу определить было невозможно. Оставив открытой дверь, он походкой моряка перешел на другую сторону улицы и исчез за углом, с трудом вписавшись в поворот. Кай заключил, что дом, из которого вышел этот мужчина – ничто иное, как паб. Усмехнувшись про себя, видимо в предвкушении чего-нибудь под стать погоде, то есть горячительного, он прибавил газ. До города оставалось рукой подать.
Внезапно в воздухе сильно запахло озоном. Все вокруг пошло мелкой рябью, так, словно бы смотришь на мир через стекло, поливаемое водой. Неожиданно на дорогу в ста метрах от Кая выбежал человек, одетый в кожаные облегающие брюки и легкую накидку на массивные плечи. На поясе его висела внушительная кобура. Кай вдарил по тормозам, но было уже поздно: столкновения было не избежать. Машинально он резко взял вправо, пытаясь спасти жизнь человека. Кай выжал тормоза, молясь, чтобы он успел затормозить до того, как врежется в стену паба.
Воздух снова исказился. Словно в конвульсиях, он снова и снова вздрагивал, сотрясал реальность, делал четкие очертания размытыми. Все вокруг изменялось.
Машина остановилась на расстоянии ладони от стены. Кай перевел дух и оглянулся. К его машине уже подходил тот незнакомец. Воздух продолжал пульсировать.
- Тебе что, жить надоело?! – воскликнул Кай, - Ты головой думаешь?
- Здесь нет жизни, - гулко произнес незнакомец, - Ты скоро поймешь.
- Вы это о чем? – не понял Кай.
- Смотри, - незнакомец указал за его спину.
Кай послушно обернулся. И застыл. На его глазах стена паба и все вокруг замерцало и исчезло, словно всего этого никогда не существовало. Вокруг была пустыня. Только слева и справа возвышались величественные холмы, в каньоне между которыми только что располагался исчезнувший город. Метрах в трехстах от них чернела на фоне песка монолитная постройка, уносящаяся своим клином бесконечно вверх. Чуть поодаль стоял человек. Тот самый, которого видел Кай выходящим из паба.
Все еще сидя в машине, он повернулся к незнакомцу, не в силах говорить. Лишь его взгляд отражал глубокое потрясение и кричал вопросом “ЧТО ВСЕ ЭТО ЗНАЧИТ?!”.
- Пойдем, - сказал незнакомец, - Скоро ты все поймешь.
Кай послушно вышел из машины и последовал за странным человеком в направлении башни, к которой уже подходил мужчина из паба.
Все успокоилось.

Вскоре они поравнялись. Человек из паба сидел на земле, прислонившись к обелиску.
- Еще один? – безучастливо спросил он.
Незнакомец проигнорировал вопрос.
- Знакомьтесь, - произнес он, подбирая с земли железную флягу, принадлежавшую, видимо, сидящему, - Это Уильям Гант, профессор. Меня зовут Алик.
- Кай, - запинаясь, произнес гость, все еще находясь в ступоре после увиденного.
- Выпейте, вам станет легче, - Алик протянул гостю флягу.
Сделав несколько больших судорожных глотков, он почувствовал, как по телу разлилось приятное тепло. Мысли начали потихоньку успокаиваться.
Кай протянул флягу, кивком головы поблагодарив нового знакомого, и сел напротив профессора на песок.
- Теперь будьте любезны объяснить, что все это значит. И что это за чертовщина торчит из земли?
Уильям усмехнулся.
- Это правильно, что вы сели. То, что вы сейчас услышите, достаточно трудно понять. А объяснить еще сложнее.
- Уж будьте любезны постараться.
Проигнорировав реплику гостя, Гант продолжил.
- Вы когда-нибудь предполагали, милый друг, что жизнь – это кино? Что все происходящее вокруг идет по заранее запланированному сценарию?
- Убить того сценариста, который отправил меня сюда, - едко заметил Кай.
- Не совсем так. Вы поймете. Прошу меня не перебивать. Так вот. Представьте на минутку, что наш мир – это фильм. Кадры его, как на кинопленке, идут последовательно друг за другом. Теперь вообразите, что наш мир – это лишь один из миллиона фильмов. Существуют и другие, с другим сценарием. Теперь представьте, что все фильмы, кадр за кадром, расположены в некоторой плоскости эквидистантно друг другу.
- То есть параллельны?
- Нет, эквидистантны. О параллельности мы могли бы говорить, если бы кадры этих фильмов располагались на прямых линиях. Но время устроено так, что, например, наш фильм располагается в этой плоскости по другому закону, представляет собой некую кривую. Кадр за кадром, по этим “рельсам” идет наш “проектор” жизни и считывает, как в кино, моменты времени.
Профессор отхлебнул из фляги и продолжил.
- А теперь представьте, что “проектор” “сошел с рельс”. Он будет считывать кадры то из одного фильма, то из другого. Именно это вы сейчас наблюдаете. Мы сейчас находимся в зоне какого-то другого мира, то есть фильма, в котором вместо Сэнди Хилл располагается эта башня. И шут его знает, зачем она нужна. Мы этого не узнаем никогда, потому что это не наш мир. Скоро “проектор” сойдет с пути этого мира и переключится на другой…
- Погодите, - Кай никак не мог поверить услышанному, - И это все случилось само собой?
- Нет конечно. Во всем виновата эквидистантность. В этом городе была расположена одна из секретных лабораторий, которая занималась проблемами времени. Я принимал непосредственное участие в этом проекте. Его кодовое название - “фильм”. Сначала все шло замечательно. Мы разработали аппарат, который мог воздействием определенного силового поля “сдвинуть” “проектор”. Вот, например, что вы делаете, чтобы увидеть середину фильма?
- Перематываю пленку.