Алый бархат

История из романа "Фобии Фриды".

О романе. Герой романа психотерапевт со своей методикой лечения, основывающейся на его телепатической способности видеть чужие сновидения, сновидения людей с расстройством психики. Он записывает их, иллюстрирует специально подобранными репродукциями картин художников или колажами из них и дает их читать своим пациентам. После чтения историй со своими сновидениями пациенты на некоторое время не испытывают симптомов своей болезни. Далее он обучает пациентов самих записывать, и подбирать иллюстрации для своих сновидений. Это позволяет им, при условии, что они постоянно записывают свои сны, вести в дальнейшем нормальный образ жизни. В роман включены рассказы пациентов, записи сновидений и фрагменты из жизни героя в современной Москве. Автор определяет жанр своего романа как "роман сновидений".
Поскольку автор является большим поклонником Кафки и более того кафкоманом (человеком привыкшим интерпретировать все в этой жизни через сюжеты и образы Кафки) и кафкопатом (человеком воображающий себя К. и способном думать и писать только о героях Кафки) большинство персонажей его романа носят имена персонажей романов Кафки.
О названии. "Фобии Фриды" - так герой романа определяет то психическое расстройство (синдром), который поддается лечению его методом.

Александр Аназин
История купающегося в волнах алого бархата

Господа, вы когда-нибудь окунались в волны алого бархата? Вы когда-нибудь испытывали то блаженство, которое рождается от нежных и мягких бархатных волн, от их теплых объятий и поцелу- ев?.. Нет, господа?
А от Вас когда-нибудь уходила женщина, которую вы любили, без которой просто не мыслили своей жизни и которая, если и не любила вас, то, по крайней мере, позволяла вам любить себя? Вы когда-нибудь переносили всю мучительность этого процесса, когда женщина, которая еще недавно открыто смотрела вам в глаза и отдавалась непосредственно и с наслаждением, вдруг во время ваших поцелуев, когда вы осыпаете ими ее руки, плечи, лицо, смотрит куда то в сторону, как бы терпеливо перенося ваши лас- ки, потом с таким же терпением и равнодушием отдается вам? Вы можете не выдержать и спросить: - Дорогая, ты может быть влюбилась в кого-нибудь другого? - Молчание. Потом: - Мне не хочется об этом говорить? - Ради бога, люби кого хочешь, встречайся с ним когда хочешь, но только не бросай меня. Дай мне возможность любить тебя!
Вы умоляете и, может быть, благодаря этому вам еще дадут любить себя, но раз или два, причем явно демонстрируя сначала презрение, а потом усталость и отвращение от ваших ласк. Но вы ничего не можете с собой поделать. Вы не можете себе даже вообразить, что вот она отдается вам в последний раз и вы никог- да этого уже больше не испытаете. Но все-таки, вот прошел "последний раз", а потом ... А потом... Что вы делаете потом? Вы мучаетесь, ищете другую любовницу, страдаете, кончаете с собой?.. А вот я ныряю в алый бархат и в его волнах несусь, полностью доверяя их потоку, кружась в омуте их ласк, в их неге и трепетности... Вы подумали, господа, что я выдумал какую-то несуразицу? Что ж, возможно, вы и правы...
Вы смеетесь господа, когда наблюдаете, как я наливаю спирт, из только что выменянной у вас на ведро лососевой икры, трехлитровой банки, себе в ладонь, где разбавляю его водой, тут же зачерпнутой из этой, совершенно справедливо названной, речушки Дурнушки и жадно пью его захлебываясь и кашляя. Смей- тесь, господа! Смейтесь ради бога! Я даже рад, что развеселил вас. Хотя, в общем-то, мне все равно, господа. Я, несмотря на ваш смех, вот-вот и снова окунусь в бархатный алый океан...
о, если вас заинтересовало, что этот мерзкий тип, в грязной небрежно залатанной фуфайке по-собачьи лакающий спирт у воды, промолвил о любви, то что ж, пожалуйста, господа, я могу вам рассказать мою историю. Она не будет длинной. Мне некогда рассказывать длинные истории. Меня ждут бархатные бо- жественные волны.

Кем был я до встречи с НЕЙ? Я был ваньком, правда, колымским, то есть с деньгами. Немного начитанным, но только Достоевским, господа, только Достоевским, один или два романа которого я всегда и везде возил с собой. А во всем остальном я был ваньком, неуклюжим, неумным, чувствующим себя какой-то ко- рягой. Отколымив сезон на краю света и заработав поллимона, чтобы в очередной раз не быть втянутым в тупые развлечения местных бичей, которые за месяцы межсезонья спускают в местных кабаках на местных поношенных б... все деньги, устраивая мерз- кие пьянки с ними в ресторанах, а потом катая их на такси, в кураже заставляя водителя всю дорогу вести автомобиль задним ходом, я сбежал из этого бедлама в Москву, посмотреть "дорогую мою столицу". Решил пожить как "белый" человек.
Я снял одноместный номер в гостинице "Космос". Купил кое-что из одежды. Впрочем оделся я довольно нелепо, так что возможно из-за этого, а так же из-за внутренней робости и не- уклюжих манер, мне никак не удавалось познакомиться ни с одной женщиной. От меня отворачивались и шлюшки в ресторанах и даже почти старушки, к которым я от распиравшего меня желания начинал приставать и к месту и не к месту. Но потом, как-то вдруг, мне попалось на глаза объявление типа "милые девушки состоятельным господам...". И я, превозмогая страх, что мне и там откажут, позвонил по указанному телефону.
о вызову пришла ОНА. С самого начала я не мог воспринимать ЕЕ как просто проститутку. ОНА так отличалась от тех толстых, по-варварски неопрятных баб, с распухшими от изли- шеств лицами, чье тело мне приходилось покупать в моем колымском быту, и которых то я и привык называть проститутками.
У НЕЕ было божественное тело! ОНА источала изумительный запах! ОНА быстро разделась и отдалась мне сразу, как-то по-деловому, но со страстью, со стонами и слезами на глазах... А потом..., может быть, мои жадные ласки, или не знаю что еще, привлекло ЕЕ во мне. Она заметила у меня на тумбочке "Бесов". Мы перекинулись парой фраз о Достоевском. Она спросила на долго ли я в Москву. Я сказал, что пока хватит денег, надеюсь пробыть пару-тройку месяцев. И вдруг она сказала: - Ну, если хочешь, то мы будем с тобой встречаться, что бы тебе не прихо- дилось больше пользоваться женщинами за деньги. Ты мне понравился...
Вы понимаете, господа! ОНА сказала мне! МНЕ!!!: "Ты мне понравился". Мне никто никогда так не говорил. Наверное, есть какие-то счастливчики, и, наверное, вы к ним относитесь, гос- пода, которым любимые женщины говорят: "Я тебя люблю". И вы, возможно, воспринимаете это спокойно. Но вот ОНА сказала толь- ко: "ТЫ МНЕ ПОНРАВИЛСЯ" и я готов был умереть от счастья.
о следующего дня мы стали встречаться почти каждый день. Она помогла мне прилично одеться, отвела меня к своей подруге-парикмахерше. Та привела в божий вид мою голову. Она носила мне всякие книги, журналы, что бы я не скучал в ее отсутствие и обучала меня манерам в духе "савуар вивр" - "умения жить". Я менялся, и менялся очень быстро. Я уже не чувствовал себя ни ваньком, ни корягой. Я смотрел на себя в зеркало и видел муж- чину, как мне казалось, такого же как в тех журналах мод которые она мне натащила. С такой же мужественной фигурой, такого же элегантного и осанистого. Она не переставала поощрять меня, повторяя, что я очень талантливый ученик. Я стал замечать, что и другие женщины все чаще и чаще стали отмечать меня своим вниманием. Кое-кто из них давал мне недвусмысленно понять, что я им нравлюсь и они не прочь вступить со мною в связь. Но я и думать не мог о других женщинах. Я был околдован ЕЕ божественным телом, ЕЕ запахами, ЕЕ страстными стонами в моих объятиях.
Однако, через какое-то время я понял, что скоро праздник жизни может кончиться, вместе с деньгами, которые были на исходе. Вы может, быть подумали, что это ОНА разорила меня, что ОНА крутила со мной из-за денег! Вы глубоко ошиблись, господа! Напротив, она учила меня быть разумным в обращении с деньгами, постепенно выбивая из меня дурь колымского бича.
Мысль о том, что скоро все может кончиться не давала мне покоя. Каждое наше свидание я смаковал как прощальную радость всей моей жизни. Но тут, совершенно неожиданно, подвернулось нечто, что сулило мне возможность продления земного рая. Этим "нечто" были наркотики, вернее бизнес на них. За те полтора месяца, что я провел в гостинице, мне удалось познакомиться с людьми, которые и предложили мне заняться диллерскими операци- ями с анашой и героином. Сам я никогда их не употреблял. Да и к чему они, разве могут они заменить наслаждение от обладания женщиной! ТАКОЙ женщиной! Однако торговля наркотиками действительно позволила мне продлить рай еще на несколько месяцев. А потом... Что случилось сначала? ЕЕ охлаждение ко мне или провал цепи торговцев наркотиками, в которую я входил? Наверное это произошло почти одновременно, хотя, по-моему, не было взаимосвязано. Я никогда не говорил ЕЙ, во что я ввязался.
В тот, последний, раз я ждал как обычно ЕЕ прихода и, в то же время, думал, что меня могут арестовать в любой момент, потому что были арестованы почти все, с кем я был свя- зан. Но я ждал, ждал ЕЕ. ОНА обязательно должна была прийти. И ОНА пришла наконец! На ней было восхитительное платье из алого бархата. Я первый раз видел ее в нем. Я не удержался и начал целовать ЕЕ. Мои губы уже заскользили по ее шее и обнаженным плечам. Однако она оставалась холодна и равнодушна. Быстро высвободившись из моих объятий она заявила, что пришла не за- ниматься ЭТИМ, а забрать свои мелочи. Я, несмотря, на ее холодность, стал уговаривать последний раз отдаться мне. А потом... Как это произошло? То ли мое желание овладеть ею переросло все мыслимые границы и я решил , что овладею ею еще раз, пусть даже мертвой, то ли, когда я стал настаивать, чтобы она рассказала, кто ей стал так дорог, что она решила окончательно порвать со мной, она призналась, что сейчас у нее сразу два любовника, которым она отдается одновременно, и что ей это очень нравится, а я ей совершенно надоел... Только вдруг в моей руке появился нож, и я опомнился лишь когда его лезвие уже по рукоятку находилось под ее прелестной грудью. А через мгновение меня захлестнул алый бархат...
Ах, как он великолепен, как ворсист! Мои губы скользят по его волосикам, а потом утопая в их аромате приникают к большим и влажным губам, язык касается мягчайших и божествен- ных долек и проникает меж ними дальше и дальше в глубь. Волны алого блаженства захлестывают меня...
ет, я не сбежал потом. Если бы я потом просто сбежал, я бы, наверное, хоть что то помнил. Я бы не перенес презрения к себе. По крайней мере, я бы просто сдался! Я бы попросил расс- трелять меня! Нет! Это волны алого бархата подхватили и принесли меня сюда. Я прекрасно помню, что пока они несли меня, я кричал во все горло, что я сильный человек, что несмотря на то, что ОНА меня околдовала, я все-таки замочил ЕЕ! "Я замочил проститутку из "Космоса"! Ох как я ее замочил!"... Почему я это я кричал? Ведь я никогда не считал ЕЕ проституткой. И мог ли я ЕЕ "замочить"?..
Вам не понравилась моя история, господа геологи, летчики или кто вы там?... А-а-а... Как хорошо, что вы ее не слышали, что вы давно скрылись на лесной тропинке. Да могли ли вы ее понять! Вы думаете, что вот алкаш из вонючего таежного барака, где все, жрут, пьют и е... в повалку, где сейчас утром от за- паха самогона, рыбы, мочи, спермы и месяцами немытых человеческих тел не продохнуть. Ну что он может вам сказать о жизни и о любви?... Ну хорошо ничего! Абсолютно ничего нового!... И все же вы глубоко ошибаетесь господа! Вы спрашиваете сейчас наверное: зачем живет такая мерзость, такая пакость как я? Зачем??? И вот здесь то вы и ошибаетесь. Задавая такой вопрос. Потому что лично я вообще давно уже не живу! Нигде! И даже не существую!...
Как? Вы не поняли что я делаю? Я купаюсь в волнах алого бархата! Прекрасного, теплого бархата. Ах как они нежны и глубоки!...

(С) А.Аназин 1993г.